Максим Григорьев: Отступая из Селидово, неонацисты расстреливали всех подряд

После освобождения города Селидово в Донецкой Народной Республике, о чем Минобороны объявило 29 октября, члены группы Международного общественного трибунала по преступлениям украинских неонацистов, председателем которого является Максим Григорьев, приступили к работе. Оставшиеся в живых свидетельствуют о сотнях убитых гражданских. В большинстве это были люди преклонного возраста.  «Парламентская газета» изучила свидетельства очевидцев преступлений киевского режима.

Стоя у очередного тела, председатель Международного общественного трибунала по преступлениям украинских неонацистов Максим Григорьев признается, что на это сложно смотреть, но он не вправе отворачиваться: «Это нужно фиксировать, чтобы ни один преступник не ушел от наказания, а люди об этом знали».

У угла дома лежит мужчина. Его убили прямым одиночным выстрелом в шею. Как говорит военный врач, это было сделано в упор — остались следы ожога от выстрела. В обнаруженном паспорте значится дата рождения: 8 сентября ему исполнилось 73 года. По словам выжившей соседки Натальи Равинской, всю жизнь он работал шахтером.

Трупов много. В отличие от людей, камера бесстрастно документирует происходящее. Вот неестественно откинувшееся на лавочку тело пенсионерки. Ее убили выстрелом в рот. Рядом останки возрастного мужчины. С ним поступили точно так же.

Говоря о происходившем в дни отступления ВСУшников, Равинская вспоминает, что в доме по улице Щорса, 12 засел украинский снайпер, который расстреливал мирных направо и налево. От его пуль только в одном дворе погибли около 20 человек. «Кто-то хотел выйти прикрыть тела убитых и ложился мертвый рядом, — рассказывает женщина. — Мы думали, что снайпер уже ушел. Но он продолжал стрелять по каждому появившемуся из подъезда. А потом мы узнали, что ВСУшники заходили в дома, взламывали квартиры и расстреливали тех, кто там находился».

По словам оставшихся в живых, их спасли железные двери в квартиру, вскрыть которые было слишком сложно. «Во дворе мы слышали грузинскую речь и крики: выходите, кому нужна помощь, — вспоминает Равинская. — Из тех, кто вышел, в живых не осталось никого».

Убегая от российских войск, пособники киевского режима засели в подвале многоквартирного дома и оттуда стреляли по прохожим.

Жительница города Маргарита Бурлака вспоминает, как услышала с улицы пронзительный и жуткий женский крик. А потом выстрел. Подойдя к окну, она увидела, что женщина, не замолкая, упала. Крик не прекращался.

«Взяв бинокль, я отошла подальше от окна и продолжила смотреть, — рассказывает Бурлака. — Только после четвертого выстрела женщина прекратила кричать и упала. На звуки выскочили двое соседей. По ним тоже открыли огонь. Насмерть. Через два дня мы решили, что в подвале уже никого нет и что можем похоронить людей».

Один из соседей пошел к первому погибшему, второй — к другому. Первого пристрелили сразу. Второму повезло, его не сразу заметили. Когда он наклонился над другом, увидел, что из окна подвала на него нацелено дуло автомата. Не дожидаясь выстрела, он упал и уполз в кусты.

«В этот момент из-за угла дома появились русские солдаты и стали ему махать: «Давай к нам», — вспоминает женщина. — Так он спасся. Нам повезло, что ВСУшники не зашли в наш дом и всех не перестреляли».

Разбитый и обгоревший частный дом. В нем жили четыре поколения семьи Романенко. Оставшийся в живых Владимир, держа в руках обгоревшую женскую заколку, рассказывает, что в семь утра вышел в огород. Это и спасло его от расстрела. В это же время в дом нагрянули ВСУшники, которые вывели и поставили лицом к стене пятерых его родных: супругу, невестку, ее мать, сына и внука. Их расстреляли по одному. Самой старшей из убитых было 73 года. Спустя два дня, когда Владимир вернулся к дому, увидел останки близких, которые лежали на том же месте. Правда, все были сожжены. Собрав останки, он захоронил их во дворе. О том, что случилось, напоминает табличка с перечислением имен и дат рождения. И надпись, сделанная единственным оставшимся в живых Романенко: «Расстреляны нацистами ВСУ».

«Отступая, они убивали всех подряд, — рассказывает выживший горожанин Сергей Боенко. — После обеда 22 октября мы услышали автоматную стрельбу. На следующее утро я добрался до квартиры брата. О том, что выживших может не оказаться, я уже догадывался. По дороге практически на каждом шагу я видел трупы людей. На перекрестке, у магазина, у подъезда… На расстоянии ста метров я насчитал восемь погибших. Позже, когда стало не так страшно выходить, всех, кого мог, я похоронил».

Еще одна история, поразившая общественников, произошла в доме 23 на улице Кузнецова. Как рассказали местные, хозяевам дома, Татьяне и Александру Масло, было лет по 50. Женщина всю жизнь прожила в городе, работала продавцом в магазине.

Маленький старый дом-дача. В нескольких метрах от двери тело мужчины. Он был застрелен. Внутри дома, между комнатами, лежала его жена. Она была полуголая с четырьмя огнестрельными ранениями в спину. «В женщину попали четыре пули, — рассказал медик. — В поясницу, плечо и ключицу. У холодильника обнаружена гильза». Перед тем, как женщину расстрелять, ВСУшники ее изнасиловали.

В следующем доме общественники нашли тела трех людей, которых расстреляли точными выстрелами в висок и затылок. «ВСУшники, как зашли в дом, так по ходу движения всех и убили», — заключил эксперт.

О причинах такой жестокости житель Cелидово рассказывает, что начиная с 1991 года на Украине стали насаждать культ Бандеры и убеждать, что украинские нацисты из СС «Галичина» сражались за страну и не убивали мирных жителей. «Историю переписывали максимально. Но мы-то помним еще из истории, которую учили в советских школах, что это было не так, — представил свое видение Боенко. — У украинцев, которые считают себя «щирыми», есть мечта «запановати» — господствовать. Чтобы жить не собственным трудом, а эксплуатировать кого смогут. А людей, живущих на Донбассе и в восточной части, они не считают достойными. Землю считают своей, а людей — чужими».

Впрочем, жители этих территорий тоже не считают себя украинцами. Они честно и громко говорят, что они русские. Как вспоминает разменявшая восьмой десяток Нина Ручкина, еще до прихода российских войск ВСУшники говорили, что когда будут уходить — уничтожат весь город. Так и сделали. Разбивали строения, не жалели людей. В одном из домов убили всех, включая детей 2 и 4 лет, рассказала она. «Я не могу понять этой ненависти к нам и что им сделали эти ребятишки», — разводит руками женщина.

Рассказывая о пережитом и зверствах неонацистов, жители города прямо проводят аналогии с действиями фашистов и бандеровцев, которые топтали эту землю в годы Великой Отечественной войны.

«Селидово — это очередной случай зверств киевского неонацисткого режима, — отметил Максим Григорьев. — Факты говорят сами за себя. ВСУ шли и в упор убивали мирных людей. Как правило, престарелых и женщин. Некоторых насиловали. Заходили в дома и убивали целыми семьями. Все это — ужасные преступления против человечности, военные преступления, не имеющие срока давности. В настоящее время мы готовим отдельный доклад, который будет представлен в следующем месяце».

«Парламентская газета»