Мечты грузинские и не только
«Грузинская мечта» — это название ведущей партии в этой стране. Но не только о мечтаниях в отдельно взятой республике пойдет речь. Не обойтись без разового, пусть и частного охвата всего постсоветского пространства. Проблема состоит в политических настроениях в целом ряде бывших союзных республик. Тридцать лет назад существо этих настроений во многом сводилось к тому, что обретение независимости и поэтому свободный политический выбор станут своего рода надстройкой над присоветским фундаментом. А этот фундамент казался надежным и надолго незыблемым. Но повседневная жизнь, прежде всего хозяйственная, оказалась сложнее.
Грузия считалась одной из наиболее успешных республик СССР, опиравшихся прежде всего на выстроенные общесоюзные экономические, да и исторические связи. Более того, в обыденном представлении многочисленных гостей Грузии эта республика привлекала еще и особой «щедростью»: где еще турист, оказавшийся без билета на экскурсию или в музей, слышал: «Проходи, генацвале. Ты же гость…»? Надо сказать, и соседи грузин — армяне и азербайджанцы — обладали не меньшей привлекательностью. Армяне — любовным отношением к своей древнейшей христианской культуре и не меньшим, чем у грузин, гостеприимством. Азербайджанцы — особым интернационализмом: самыми этнически смешанными столицами союзных республик считались Баку и Ташкент.
Но грянул 1991-й, и все перепуталось. Распад Советского Союза поначалу был воспринят как стимул заручиться новыми «кураторами» из числа геополитических победителей. Они и внушили большинству наших бывших «собратьев», что покончено не только с Союзом, но и с Москвой. И вот прошло более трех десятилетий. Грузия и Армения так и не вышли из состояния пульсирующей турбулентности между приступами эйфории и упадничества. К ним добавились и внешнеполитические шарахания. Вплоть до «08.08.08» — у грузин и хронической «раздвоенности» — у армян, да еще на фоне Карабаха. Азербайджан на первых порах тоже пережил уличную «расхристанность». Но потом смог сосредоточиться на своем главном активе — нефтедобыче. Этому, возможно, помогла и дипломатическая выучка «потомственного» главы государства — Алиева-младшего. Но многим нашим соседям по Южному Кавказу, особенно тем, кто не в состоянии посетить Россию, свойственна вопиющая политическая безграмотность вперемешку с карикатурной русофобией: у Москвы закончились даже «жигули»…
Точечно расширим тематику. На разные мысли наводит жалоба лондонской литовки на плохое преподавание английского языка при Советском Союзе. Поэтому, мол, поляков пускают даже в воспитатели детских садов, а прибалтам остаются разве что магазины. Безотносительно лондонских прибалтов и магазинов, прочие свежие нюансы — от Сирии до Южной Кореи — подводят к ностальгии по куда более предсказуемому двухвершинному миру. С пресловутыми «жигулями» в придачу.
Теперь, собственно, о Грузии и ее «мечте». Нынешняя фаза внутреннего противостояния началась после парламентских выборов, которые состоялись 26 октября. Победила — с любой поправкой на «подсолнечный» темперамент отдавших голоса и их считавших — партия «Грузинская мечта», набравшая почти 54% голосов. В парламент также прошли четыре оппозиционные партии, получившие в сумме 38%. Грузинская оппозиция не согласилась с результатами. На это премьер-министр Грузии Ираклий Кобахидзе заявил, что непризнание оппозиционерами итогов выборов — это попытка оправдаться перед избирателями.
Но главное — в символике. После южноосетинской авантюры Саакашвили в руководство страны пришли более умеренные (во всяком случае — менее отвязные) политики. От западного вектора развития Грузии они не отказались, но не хотят торопиться. Во всяком случае закон об иноагентах (то есть пресечение внешнего влияния), а заодно запрет пропаганды ЛГБТ они считают защитой суверенитета и самобытности Грузии.
Более того, генсек «Грузинской мечты» и мэр Тбилиси Кахабер Каладзе прямо говорит: «Нам доказывают, что неправительственные организации имеют право организовать в Грузии столько революций, сколько захотят, и нам не следует даже спрашивать о происхождении их денег. Они прямо говорят нам, грузинам, что мы не имеем права знать, кто финансирует нападки… на православную церковь, пропаганду наркотиков, радикализм, постоянные попытки не дать нам выдохнуть… Но мы этого не допустим». Умеренным противостоит команда президента страны в прошлом французского дипломата Саломе Зурабишвили. По закону она должна покинуть свой пост уже в конце декабря. Но отказывается это сделать, потому что считает парламент нового созыва, а заодно и премьера Ираклия Кобахидзе нелегитимными.
Реакция Запада на события в основном в Тбилиси — скорее спорадическая: от жесткого неприятия итогов выборов, следовательно, нынешних лидеров Грузии до выжидания, что на это скажет Трамп. А ему сейчас явно не до «Грузинской мечты». Но здесь развилка: полный отказ от поддержки Тбилиси побудит грузинское правительство искать других покровителей. А снисхождение к антизападным исканиям оставит поучительный пример для других.
О значении российского фактора в происходящих событиях доказательно не говорится. А «площадная» словоохотливость не в счет. Правда, роль туризма, транспортных артерий и других по-разному легальных экономических связей с Россией (цифры разнятся) «вполголоса» все же упоминают. Тем более что главный «грузинский мечтатель» Бидзина Иванишвили имеет репутацию олигарха с российским прошлым.
Внешний символизм конфликту придает тот факт, что Грузию так и не приняли в НАТО и оставили стоять, так сказать, на «евроатлантическом сквозняке». Несмотря на обещания, данные Тбилиси на саммите альянса в Бухаресте в 2008 году. Тем временем «кураторы» Зурабишвили опираются на общенатовскую догму: «свободному миру» и его защитникам полезно все, что направлено против Москвы. А внутригрузинские опросы, проведенные «евроинтеграторами», якобы подтверждают 90-процентную поддержку оппозиции. Что, вообще говоря, дальше площадей перед парламентом и университетом зримо не подтверждается, несмотря на фейерверки и прочие громкие ночные бдения.
В общем, налицо сценарий киевского майдана в варианте проспекта Руставели. До «боевых бомжей» дело пока не дошло, но парламент уже поджигали, а школьников уже зовут на баррикады. Пока это то, что различимо сквозь дым от горящих покрышек.