Константин Затулин о встрече с Президентом РФ: «Счастье – это когда тебя понимают»

Константин Затулин – депутат Государственный Думы пяти созывов и один из крупнейших в России специалистов по международным отношениям. И, в частности, отношениям России со странами СНГ. А ещё он относится к тому типу людей… умных людей, следить за публичной активностью которых всегда интересно. Хотя бы потому что он не мыслит и не говорит набившими оскомину штампами, а имеет авторский взгляд на происходящие вокруг нас события. А ещё способен вдумчиво и системно их анализировать. Корреспондент «Губернских вестей» встретился с известным политиком в Севастополе и попросил прокомментировать несколько горячих тем последнего времени.

— Недавно в России широко обсуждался демарш Елены Исинбаевой. Что думаете по поводу её скандальных высказываний?

— То, что Исинбаева сказала, никак не может украсить ей жизненный путь. Можно догадываться, было ли это сделано специально, чтобы продлить её полномочия в МОК, или просто по недомыслию. Но уважение к ней у многих наверняка потеряно.

— Возможны ли санкции со стороны государства к людям, позволяющим себе так высказываться?

— Исинбаева живёт за пределами России. Насколько я понимаю, в Испании. При этом она должна была понимать, что её заявление подводит черту под её популярностью для большинства людей в России. Можно предположить, что она сознательно намерена строить свою жизнь в отрыве от Родины. Это выбор, за который, я уверен, сама жизнь отомстит. Вмешиваться в это со стороны нет ни смысла, ни возможности. Со всем хорошим и плохим, что есть внутри, человек всегда остается один на один с Богом. И будет нести ответственность перед ним.

Надо ли лишать гражданства за измену? Нет. Наказывать надо. Но лишать гражданства – значит списывать с себя, с общества, с государства всякую ответственность за людское грехопадение. Забыть о том, как сами рукоплескали, создавали кумира, приносили державное достоинство в жертву суетным личным амбициям. Насколько мне известно, вытащили ту же Исинбаеву из допингового скандала, упросили МОК.

В конце концов, гражданства не лишают даже убийц и маньяков. В годы перестройки предатель генерал Калугин был избран на «ура» народным депутатом СССР от Краснодарского края. Забыть об этом – повторить опыт.

— Сейчас часто можно услышать разговоры на тему возможного выхода России из международного Олимпийского движения. Нравится ли вам такой сценарий?

— Олимпийскому движению все эти истории с санкциями против России нанесли непоправимый ущерб. Но это не значит, что мы должны пойти на поводу и отказаться самим от Олимпийских идеалов.

Важно понимать и то, способны ли мы дальше развивать спорт исключительно на собственной основе, абстрагироваться от тех, кто хочет нас изолировать, выйдя из этих ставших коммерческими международных спортивных организаций.

Лично я вижу, что в МОК есть разные точки зрения на отношение к России. Одним не нравится развязанная против нас вакханалия, другие, напротив, делают себе на этом карьеры. А, значит, борьбу за спорт вне политики необходимо продолжать.

— Многие страны СНГ нас не поддерживают в МОК, ООН и других международных организациях. Можно ли после этого называть их партнёрами?

— Страны СНГ – это наши бывшие союзные республики, которые ещё 30 лет назад были частью общего с нами государства. Большинство из них дистанцируются от нас, боясь санкций. И в этом смысле они, конечно, сомнительные наши союзники. Политические и экономические элиты стран СНГ рассматривают Россию как конкурента за влияние, за прибыль и инвестиции. По отношению к некоторым из них, как мне кажется, надо вести себя жёстче.

Многое будет зависеть от того, как мы завершим СВО. Если одержим победу, вектор поведения наших соседей, как флюгер, немедленно отреагирует. Меняется же он, например, в Грузии, от которой в сложившихся условиях можно было ожидать гораздо более враждебной линии.

Время разборки еще не наступило. Есть повод поразмышлять. В конце концов, как у Высоцкого: «Я зла не помню, я опять его возьму».

— Может быть, ужесточить с ними миграционный режим?

— Это опять рубить с плеча. Миграция не предмет для спекуляций, а сложное политическое, экономическое и национальное явление. И подходить к нему нужно комплексно. Необходимо понимать, мигранты из каких стран нам нужны, а из каких – нет. Как вы думаете, сколько нам не хватает людей, чтобы реализовывать программы развития? 26 миллионов человек! А где их взять? В первую очередь, конечно, нужно обратить внимание на репатриацию соотечественников. Но всё равно без мигрантов других национальностей будет не обойтись. А те, кто считают иначе, могут выйти в собственные дворы и посмотреть, кто там наводит порядок. Привлечь же работать дворниками местных сейчас нереально. Им нужно будет платить, как профессорам, и у нас тогда все пойдут в дворники.

— У вас недавно был разговор с Президентом? О чём разговаривали?

— Президент принял меня по моей просьбе. Но я никак не могу раскрывать содержания разговора без разрешения Президента, потому что мы были вдвоём. Нетрудно догадаться, что я поднимал все вопросы, которые поднимаю регулярно. В том числе связанные с миграцией и репатриацией.

— Разговор был долгим?

— Длился примерно полчаса, и Владимир Владимирович очень внимательно отнёсся к тому, что я собирался сказать. Надеюсь, что по многим вопросам будут приняты положительные решения.

— Не наказали ли Вас после резонансного высказывания о целях СВО?

— Сначала расскажу, как именно всё происходило. Я был приглашён участвовать в дискуссии на тему возможных сценариев будущего Украины, которую проводил аффилированный с «Россией сегодня» портал «Украина.ру». Там, в основном, работают, журналисты и политологи, перебравшиеся в Россию после 2014 года. Многих я очень хорошо знаю, поэтому принял приглашение.

Разговор, который шел при мне, в начале моего появления никак не мог мне понравиться. Выступавшие занимались самовосхвалением и самолюбованием: «У нас все де идет по плану». Сенатор от Запорожской области, например, рассказывал, как рады жители этого региона покидать насиженные места и эвакуироваться. И вообще не имеют никаких проблем.

После этого я и сказал, что, на мой взгляд, никакие цели СВО на данный момент не достигнуты. И о том, что надо мобилизоваться, как на фронте, так и в тылу, чтобы их достичь.

Но мою фразу, как водится, вырвали из контекста и пошла писать губерния. Украинские СМИ распиарили новость «В Госдуме заявили о провале спецоперации». Ничего подобного я не говорил. Но, по крайней мере, не удивился. Удивился, когда в некоторых наших газетах и интернет-ресурсах подхватили тему. Дошло до известий, что меня ждет судьба Рашкина, убившего лося в лесу. Что некие патриоты собираются обратиться в Генпрокуратуру, чтобы придать меня суду за измену. И, наконец, что «силовики» озабочены тем, что за моим выступлением 1 июня последовало украинское контрнаступление 5 июня.

Чувствуя, что чувство юмора начинает мне изменять, написал письмо Президенту с просьбой о встрече. Он согласился. И при встрече я начал с того, что, как говорили в фильме нашего детства: «Счастье – это когда тебя понимают». Не хочу преувеличивать или говорить за собеседника, но, мне кажется, Президент меня понял. Владимир Владимирович Путин славится своей информированностью. Слухи из «информированных источников» о моем примерном наказании отпали сами собой.

— Как вы расцениваете арест Игоря Стрелкова? Не должно ли государство более активно пользоваться потенциалом таких людей, как он и не давать им переходить в оппозицию?

— Многие действительно считают Стрелкова заслуженным человеком, потому что в 2014 году он лично участвовал в событиях на Донбассе, возглавлял сопротивление в Славянске, хотя и очень непродолжительное время. Но многим этого хватает, чтобы объявить его героем и слепо верить всему, что он говорит. Его боевые заслуги, конечно, должны быть учтены. Но, с другой стороны, последние два года критикуя ход военных действий, — что, на мой взгляд, допустимо в разумных пределах, — Стрелков персонально оскорблял не только руководителей Минобороны, но и нашего Верховного главнокомандующего Президента Российской Федерации. Представляете, чтобы такое было возможно в 1941 году?

Тогда бы такие разговоры пресекли в зародыше. Сейчас так не поступили. Стрелков перешел к пропаганде, дискредитирующей власть в России в период военных действий. Не обращая никакого внимания на то, что именно к этому направлены усилия наших врагов, рассчитывающих на свержение российской власти изнутри, раз не получилось извне. Вот и судите, правы или не правы силовики, предпринявшие, пусть с опозданием, предупредительные меры по отношению к Стрелкову, ставшему реальной проблемой.

Здесь важна мера. Мы не должны переходить грань, как советуют иные, развивая тему борьбы с «врагами народа». Уже было и ни к чему хорошему не привело.

— А как прокомментируете «дело Кагарлицкого»*?

— Считаю, что, наказывая его, власть делаем ему услугу. Теперь о Кагарлицком узнали впервые те, кто не знал о его существовании. Человек придерживается левых убеждений. Когда-то критиковал коммунистическую партию за отступление от канонов марксизма-ленинизма. Сейчас совершенно не желает успеха СВО. И, если он допустил какие-то высказывания, которые могут нанести нашей стране ущерб, то должен понести ответственность. Но, как и в предыдущем случае, важно соблюсти меру.

Государство сегодня находится в непростом положении, и мятеж Пригожина лишний раз это показал. Как я предполагаю, ближайшей осенью и зимой в связи с тем, что в зоне боевых действий установится некий статус-кво, будут усиливаться попытки подтолкнуть Россию к заморозке конфликта. Не к миру, не к заключению мирного договора — на это мы рассчитывать не можем – а именно к заморозке. Если мы пойдём на это, не достигнув решающего успеха на поле боя, это будет использовано внутри страны, чтобы предъявить претензии к власти. Я видел это в Югославии на примере Милошевича, которого свергнули не либералы, а «рассерженные патриоты» под лозунгами, что он не может добиться успеха. И ничем хорошим для Югославии это не закончилось.

— Не знаете, что сейчас с генералом Суровикиным?

— Не знаком с ним, и что с ним происходит не знаю. Слышал о нём и ряде других генералах только версии: что они в отпусках или под домашним арестом. Но личных подтверждений этому я не искал и никаких контактов с ними никогда не поддерживал.

— И последний вопрос. Можно сказать, напрямую от жителей Крыма и Севастополя. Люди часто обращаются в нашу редакцию и говорят: «Мы уже почти 10 лет в составе России, а стоит только переехать по мосту, и выясняется, что у нас бензин дороже, чем на материке. И многих сетевых магазинов нет, которые спокойно работают в остальной части страны». Это когда-нибудь закончится?

— Если кто-то предполагал, что после референдумов 2014 года всё изменится по мановению волшебной палочки, и все проблемы будут решены очень быстро, то он глубоко ошибался. Мы сразу попали под санкции, опасаясь которых некоторые наши структуры отказывались работать в Крыму. Как оказалось, это была напрасная осторожность, потому что под санкции они всё равно попали. Так что сейчас всё возможно. Конечно, надо добиваться, чтобы никаких различий в уровне жизни в Севастополе, Крыму и остальной части России не было. Надеюсь, что ответственные ведомства проведут эту работу эффективно.