Балатонская операция 1945 года: как Красная армия остановила "весеннее пробуждение" вермахта!
Москва. 9 марта. INTERFAX.RU - "Интерфакс" продолжает публиковать материалы, посвященные восьмидесятой годовщине победы в Великой Отечественной войне. Эта статья нашего политического обозревателя, кандидата исторических наук Вячеслава Терехова посвящена Балатонской оборонительной операции в марте 1945 года. Она написана на основе документов, хранящихся в Военном архиве министерства обороны России. Использованы также материалы, опубликованные в двухтомнике "Переписка Сталина с Рузвельтом и Черчиллем".
Здесь нет мелочей!Событиям Великой Отечественной войны посвящены тысячи и тысячи томов. Это и художественная литература, и мемуары, и научные исследования. Большинство из них затрагивает непосредственный ход боевых сражений. Меня же заинтересовала проблема подготовки к проведению военных операций вообще, особенно Балатонской. Она заранее не планировалась, и стала результатом изменений хода событий на венском направлении.
Что входит в понятие "подготовка"? Конечно, в первую очередь, – точный расчет передвижения войск, угадывание ходов противника. Но это всего лишь внешняя сторона военного искусства. Чтобы осуществить запланированное, нужна хорошо отлаженная система подготовки к проведению военных действий. В этом деле нет мелочей, потому что из них и составляется единство отлично разработанного на карте плана с возможностью его реализации.
И этот план, хорошо продуманный и расписанный на карте, можно сравнить с человеческим телом - оно безжизненно или болезненно, если со своими функциями не справляются внутренние органы. В данном случае? это касается состояния личного состава. А оно зависит от обеспеченности всем необходимым для ведения боя, от правильного расположения всех огневых средств, отлаженности или доводки уже имеющихся навыков поведения в бою и даже от взаимоотношений военнослужащих на всех уровнях. Повторяю: здесь нет мелочей, ибо от них зависит и сама победа, и то, какой ценой она достигнута!
Мы попытались рассмотреть эту проблему на основе Балатонской оборонительной операции, проведенной в марте 1945 года.
Операция "Весеннее пробуждение"В эти мартовские дни победного 1945 года проходило последнее крупное оборонительное сражение Красной Армии в годы Великой Отечественной войны. У нас оно называется Балатонской оборонительной операцией, в Германии - "Весенним пробуждением".
Казалось, что после завершения грандиозной Висло-Одерской операции советские войска вышли на берлинское направление и дни третьего рейха сочтены. Но это обманчивое впечатление. Дело в том, что в ход войны вмешалась военная экономика: над Германией нависла угроза потери венгерских нефтяных месторождений. И она решила дать упреждающий мощный удар не на берлинском направлении, а в районе озера Балатон. Поэтому, невзирая на прямую угрозу потери Берлина, немцы для сохранения контроля над последними запасами нефти стали рваться к Дунаю.
Там, в венгерском и венском нефтяном регионе, было 80% оставшихся резервов Германии. Согласно немецким источникам, Гитлер "считал защиту этого района настолько жизненно важной, что предпочел бы увидеть падение Берлина, чем потерять венгерскую зону и Австрию".
Примечательно, что об этой проблеме говорили даже немецкие командиры в частях. Один пленный офицер на допросе откровенно признал, что "острый недостаток горючего ощущается во всей немецкой армии".
Доверяй, но проверяй!Немецкая операция готовилась в обстановке глубокой конспирации, военные пытались создать видимость планирования наступления на другом направлении. Они даже смогли убедить в существовании такого плана командование войсками наших союзников. В связи с этим руководитель американской военной миссии в Москве и ряд высокопоставленных британских военных источников информировали Генеральный штаб РККА о том, что, по их данным, немцы создают две группировки для контрнаступления совсем на другом участке.
Но советской военной разведке удалось установить начало переброски с англо-американского фронта соединений 6-й танковой армии вермахта. Исходя из полученных данных, начальник разведки генерал И. Ильичев сделал вывод, не исключавший переброску всей армии в западную часть Венгрии. Вскоре военная разведка смогла получить и прямые документальные данные о направлении движения танковой армии вермахта.
Проанализировав эту информацию, И. В. Сталин и начальник Генерального штаба А. И. Антонов пришли к выводу, что информация союзников неверна, а главный удар немцы нанесут именно в Венгрии против войск 3-го Украинского фронта.
Надо сказать, что советское командование вежливо поблагодарило союзников за предупреждение, но и указало на то, что информация, которой пользовались они, "не соответствовала действительному ходу событий на восточном фронте в марте месяце".
И. Антонов в письме, которое он послал 30 марта уже по завершении операции, сообщает: "Не исключена возможность, что некоторые источники этой информации имели своей целью дезориентировать как англо-американское, так и советское командование от того района, где готовилась немцами основная наступательная операция на восточном фронте".
Интересна заключительная часть письма генерала Антонова. "Я считаю своим долгом, - пишет он, - довести это до сведения генерала Маршалла (начальник штаба армии США) исключительно для того, чтобы генерал мог сделать соответствующие выводы в отношении источника этой информации".
Надо вспомнить русскую пословицу: доверяй, но проверяй!Опираясь на данные советской военной разведки, ставка верховного главнокомандования поставила задачу командующему 3-м украинским фронтом маршалу Толбухину остановить врага.
В приказе генерал-лейтенанта Н. А. Гагена, командира 26-й армии, на рубеже которой ожидался прорыв, говорилось: "По данным разведки, подтверждается подготовка на нашем участке фронта в ближайшее время массированной атаки танков". В связи с этим он приказал "провести рекогносцировку оборонительных рубежей и участков минных полей, при этом исходить из оценки танкоопасности данного направления и местности".
Вместе с тем командование фронта учло опыт боев на Курской дуге, и на направлении главного удара создало глубоко эшелонированную противотанковую оборону, провело специальные работы по укреплению дорог для возможности маневра резервами. Более того, оно также приказало обеспечить противотанковыми гранатами и ружьями весь личный состав, обращая особое внимание на то, чтобы подготовка военнослужащих к применению этого вооружения проводилась в том числе и в тыловых учреждениях.
Как проходила подготовка3 марта 1945 года в расположение 26-й армии прибыла большая группа офицеров из штаба фронта для проверки положения на местах. Общий вывод был положительный: "организация обороны в целом соответствует поставленным задачам". Из отчетов, которые сделали офицеры, следует, что проверка проводилась с особой тщательностью. В качестве недостатков, среди прочего, в отчете было отмечено, что "в частях 1-го эшелона система пулеметного огня недостаточно продумана, все пулеметы поставлены в одну линию, и на переднем крае поэтому никакой глубины не создано". При проверке того, как оборудованы пулеметные площадки, выяснилось, что "в некоторых частях огневые позиции были выбраны неправильно".
Офицеры, проверявшие артиллерийские части, особенно обращали внимание на то, как учитывались "реальные данные" о противнике и о насыщении его обороны огневыми средствами.
Пристально проверяли офицеры, как обеспечены стыки между частями и системы контроля за ними, также обращали внимание на состояние узлов связи и наличие запасных командных пунктов. В некоторых случаях проверяющие отметили, что "реальность не соответствует действительности, и то, о чем докладывается, фактически, существует только на бумаге".
Тщательно проводилась проверка качества инженерных работ: подготовка укрытия людей и техники, состояние дорог для возможности перемещения резервов. Начальник инженерных войск фронта Л. З. Котляр особое внимание уделил обеспечению возможности своевременной доставки в войска боеприпасов и горючего. Были даже дополнительно построены канатно-подвесные дороги через Дунай: фронтовые склады располагались на другом берегу реки, а переправа была затруднена весенним ледоходом и простреливалась немцами.
По завершении проверки командующий 26-й армии приказом определил дату 5 марта для доклада об исполнении всех требований в соответствии с замечаниями. О всем, что касалось обеспечения стыков военных частей, должны были доложить до 4 марта.
Нельзя не заметить, что во время проверки значительное внимание уделялось и безопасности местных жителей. В связи с этим, в приказе по армии отмечается необходимость "оказать местным органам власти транспортную помощь для переселения мирных жителей из зоны боев не позднее 10 марта".
В приказе начальника штаба 26-й армии особый акцент сделан на обеспечении армейских корпусных и дивизионных стыков, а также на тех местах, где на флангах проходят разграничительные линии между войсками. Определялось также, как обеспечить безопасность районов, где разрыв между флангами составлял до 350 метров, и в сильно заболоченной местности. Начальник штаба, согласно рекомендациям инженерной группы, издал распоряжение "немедленно приступить к устройству обходной траншеи по линии позиций", а разрывы между флангами контролировать соответствующим количеством пулеметов, а в случае необходимости - и артиллерией. Более того, он приказал даже "заранее провести огневую пристрелку на стыках". На заболоченных местах было приказано построить маскировочные заборы.
Командующий армией после этого сделал свои добавления, согласно которым стыки между частями должны быть соединены "ходами сообщения, для чего при необходимости отвести их в глубину".
Главный штаб РККА в то же время прислал распоряжение о необходимости обратить внимание на качество стыков между флангами 26-й и 27-й армий, которые были в зоне наступления немецких войск.
И как все оправдалось в боюСогласно документам, к 6 марта все замечания были учтены. И как все это оправдалось в бою!
Вот выдержки из протокола допроса обер-ефрейтора Адольфа Клена: "7 марта мы получили приказ овладеть линией обороны русских, но наша атака не имела успеха. Мы дошли до проволочных заграждений и здесь нас накрыла русская артиллерия, и батальоны вынуждены были отойти. До наступления в нашей роте было 65 человек, после этой атаки осталось 20".
Вот другой пример. Из допроса ротенфюрера Грассау: "Укрепления советских войск были сделаны значительно лучше, чем та оборонительная полоса, которую наша дивизия занимала в Италии. Траншеи глубже, имеются даже блиндажи. Наши потери очень велики. За два дня рота потеряла больше, чем за шесть недель в Италии".
И еще. Теперь из допроса солдата Кампера из саперного батальона: "В Венгрии мы оценили русскую пехоту – инициативную, смелую, упорную и привычную к трудным условиям. Русская артиллерия стреляет точнее английской. Солдаты чувствуют, что встретились с противником, дерущимся непримиримо и без компромиссов. Наши потери, понесенные в течение нескольких дней, соответствуют потерям в течение месяцев позиционной борьбы на итальянском фронте. Общим желанием является вернуться на итальянский фронт".
И, наконец, о нехватке боеприпасов у немецкой армии: во многих протоколах допросов отмечается "жалоба" пленных немецких офицеров и солдат на то, что их подразделения испытывали острую нехватку снарядов.
Можно только добавить, что все замечания, которые наверняка вначале оценивались теми, кого проверяли, как мелочные придирки, в результате оправдались. Потому что они основывались на боевом опыте, или, как говорят в таких случаях, были написаны пролитой кровью.
Вермахт "пробуждался"Активно готовился к "пробуждению" и вермахт, сконцентрировав отборные танковые силы, которые вводились в бой веерным образом. Так, в первые два дня в бой были введены 170 танков и два полка пехоты. Им удалось пробиться клином глубиной до 7 километров. 8 марта вермахт бросил в бой уже 250 танков, 9 марта их число составило 320, а 10 марта в бою было уже 500 бронемашин. Но в этом сражении немецкая армия потеряла их 150.
Благодаря маневренности наших частей (как здесь не вспомнить инженерное обеспечение дорог!) и отлично подготовленной обороне отборные дивизии вермахта так и не смогли пробиться к Дунаю. В этом сражении важную роль сыграло также отсутствие осложнений в отношениях между командованием фронтом, ставкой и действующими на местах командирами частей. Это надо особенно отметить, потому что части вермахта подчинялись двум немецким штабам – общему и сухопутному. И командующие немецкими группировками подчас получали из Берлина противоречивые распоряжения, что, естественно, во многом приводило к неэффективности их действий.
Командующий фронтом маршал Федор Толбухин внимательно следил за передвижением частей и вовремя вводил в бой новые резервы. Для сохранения сил и средств армейские фронтовые контрудары им не планировались, а контратаки проводились только в самых крайних исключительных случаях, когда их успех мог быть полностью гарантирован.
10 марта немцы перегруппировали силы и подтянули последние резервы. Они попытались прорваться на правом фланге Красной Армии, однако маршал Толбухин вовремя усилил этот участок резервными артиллерийскими полками и новейшими самоходными установками. Планам вермахта нанести решающий удар для разгрома частей Красной Армии путем удара с фланга не суждено было осуществиться.
Я думаю, в ставке не раз при этом добрым словом вспомнили военных разведчиков. Именно благодаря им немцы лишились фактора внезапности в своем наступлении, на что активно рассчитывали.
После этой неудачи немцы сменили тактику и в последующие дни они наносили удары ночью. Но и этот тактический прием ни к чему не привел: всем атакам вермахта был противопоставлен плотный огонь артиллерии и самоходных орудий, которые надежно прикрывали пехоту.
В одном из отчетов о допросе пленный ротный командир отмечал, что они не могли даже близко подползти к заградительным установкам, так как попадали под огонь артиллерии, и вынуждены были отступить.
В своих воспоминаниях генерал Гудериан, возглавлявший тогда Генеральный штаб сухопутных войск Германии, подчеркивал: "Исчезли все шансы на крупный успех. Был утрачен сохранявшийся до сих пор боевой дух эсесовских дивизий. Вопреки приказу, отступали целые соединения". По его словам, "на эти дивизии уже нельзя было больше полагаться".
Гудериан писал эти строки намного позже. А вот мнение непосредственных участников событий. Из допроса генерала фон Роста: "Большинству офицеров нашей дивизии было ясно, что Германия войну проиграла и конец ее - только вопрос времени. Наступать наша пехота уже не в состоянии, в лучшем случае солдаты еще могут держаться в обороне".
Тексты всех допросов собраны в нескольких томах с документами политуправлений. Казалось бы, такие отчеты могли вскружить голову командному составу фронта, но нет. Вывод начальника политуправления: "Боевой дух противостоящих нашей армии немецких частей подорван, но не сломлен".
И оставшиеся два месяца до победы точно показали справедливость такого вывода.
Весеннее "прозрение" у венгровВ тех тяжелых боях участвовали части Югославской народной армии и первая Болгарская армия, которая в ноябре 1944 года перешла от противника на сторону Красной армии. На стороне Германии были подразделения, состоявшие из румын, хорватов и венгров. Судя по документам, для венгерской части немецкой армии в тот мартовский месяц наступило "весеннее прозрение"!
Окружение и разгром немецких дивизий, в составе которых были венгерские военнослужащие под Секешвехерваром, сильно деморализовало венгров. К концу марта они уже тысячами сдавались в плен.
Из допроса военнопленного командира маршевой роты Ондор Оровца: "Мои солдаты не стеснялись меня и высказывали вслух свое мнение о войне, о немцах и о Салаши (глава марионеточного правительства Венгрии, лидер фашистской партии). Они говорили, что война им не нужна, что они понимают, что воюют за немцев, и что они от этого ничего не выигрывают".
Сорвали возможность сепаратных переговоровЕсть строки в письме Верховного главнокомандующего И. В. Сталина президенту Рузвельту, где он дает оценку этой победе и той информации, в которой союзники определяли направление удара немецких войск.
"На деле оказалось, - писал он в своем письме от 7 апреля, - что главный удар немцев готовился и был осуществлен не в указанных районах, а в совершенно другом районе, а именно в районе озера Балатон. Как известно теперь, в этом районе немцы собрали до 35 дивизий, в том числе 11 танковых дивизий. Это был один из самых серьезных ударов во время войны, с такой большой концентрацией танковых сил. Маршалу Толбухину удалось избегнуть катастрофы и потом разбить немцев наголову…"
Успех этой весенней "побудки" немецких войск открывал путь к наступлению с 15 марта на столицу Австрии. Но не только в этом значение Балатонской операции.
В апреле выяснилось еще одно чрезвычайно важное значение этой победы. Успех германской армии в этой операции создавал бы возможность для начала сепаратных переговоров немцев с американскими представителями. Именно 8 марта, когда немецкое наступление было самым мощным, состоялась первая встреча в Цюрихе Аллена Даллеса с обергруппенфюрером СС Карлом Вольфом, знакомая нам по телефильму "Семнадцать мгновений весны". Победа маршала Толбухина сорвала эти замыслы.
Жесткая реакция И. В. Сталина на встречу в Цюрихе хорошо прослеживается по его переписке с Рузвельтом и Черчиллем. Надо сказать, что союзники потом попытались объяснить эту встречу лишь "нежеланием упустить возможность добиться капитуляции германских войск". Однако Сталин опроверг эти объяснения. В письме Рузвельту 29 марта он пишет: "Если немцы в Северной Италии все же добиваются переговоров, чтобы сдаться в плен и открыть фронт союзным войскам, то это значит, что у них имеются какие-то другие, более серьезные цели, касающиеся судьбы Германии".
Но это отдельная и очень интересная тема, выходящая за рамки этой статьи – показать на некоторых примерах, как ковалась наша ПОБЕДА!