«Человек-бензопила. Фильм: История Резе»: каким получилось полнометражное продолжение бесцеремонного аниме-сериала
«История Резе» адаптирует одну из самых эмоционально насыщенных арок оригинальной манги. На первый взгляд всё начинается почти идиллически: спасаясь от дождя, Дэндзи укрывается в телефонной будке и знакомится с загадочной девушкой по имени Резе. Между ними зарождается неловкое чувство — то ли дружба, то ли влюблённость. Но длится эта безмятежность недолго. Под маской нежности скрывается холодный расчёт, а за случайной встречей стоит целая цепь политических (и демонических) интриг. Новая противница Дэндзи оказывается не просто наёмницей, а живым оружием — Девочкой-бомбой, посланной уничтожить Демона-бензопилу. Так история постепенно превращается в трагедию несбывшихся желаний и человеческих слабостей.После дерзкого и визуально изобретательного первого сезона аниме-сериала, восхищавшего балансом между гротеском и продуманностью в деталях, «История Резе» двигается в ином направлении — более хаотичном, гипертрофированном и при этом менее выверенном.Градус безумия ощутимо возрос: фильм не боится уходить в крайности — как визуальные, так и повествовательные. Однако нарратив остаётся предсказуемым, а ключевой поворот легко угадывается задолго до кульминации. В отличие от цельного сериала, где во всём чувствовалась режиссёрская точность, здесь история разгоняется медленно, делясь на две неравномерные половины — спокойную, почти медитативную первую и утомительно долгую экшеновую вторую.Полчаса непрерывных сражений, литры крови, гибель десятков мирных жителей и внезапные моменты рефлексии создают неровный тональный рисунок. Фильм буквально захлёбывается от интенсивности, а визуальная мешанина местами делает происходящее на экране трудноразличимым.Тем не менее отрицать нельзя: новая глава «Бензопилы» куда ближе к первоисточнику — и по духу, и по подаче. В ней больше безрассудства, первозданной странности и хулиганской энергии Фудзимото. Проблема в том, что такой подход слишком резко контрастирует с выстроенной визуальной эстетикой и тональной цельностью первого сезона, превращая фильм в сомнительный эксперимент — амбициозный, но неслаженный.