Читаем книгу: Рита Хоффман — «Загадочная история Аллана Уэйна»
Обернувшись на топот, я чудом успел отшатнуться и пропустить спешащих констеблей. Один из них, невысокий круглощекий мужчина, резко остановился и спросил:
— Вы священник?
— Да, сэр, но…
— Идите за мной! Нам нужны свидетели!
Мне ничего не оставалось: я бросился следом за констеблем, на ходу застёгивая воротник пальто, чтобы холодный осенний ветер не выстудил лёгкие.
У входа в узкий переулок столпились люди. Женщины прикрывали рты ладонями, качали головами и перешёптывались.
— Разойдитесь! Приказываю! Немедленно отойдите!
Худощавый высокий констебль стал распихивать зевак. Я понял: произошло что-то дурное.
— Не думал, что здесь столько народу, — пропыхтел мой круглощёкий сопровождающий. — Простите, что заставил вас идти с нами, отец.
— Ничего. Если здесь, — я прочистил горло, — кто-то погиб, я могу…
— Черт возьми, это старик Бобби!.. — воскликнул кто-то.
Констебли поспешили на голос, я последовал за ними, хоть и понимал, что ничем не смогу помочь. На брусчатке распростёрся человек. В полумраке переулка я не смог разглядеть его лица, потому приблизился и тут же перекрестился: из-под приоткрытых век проглядывала белизна затянутых посмертной пеленой глаз, под головой растеклась лужа тёмной крови.
— Бобби Бишоп, — сказал круглощёкий констебль. — Трубочист.
— Должно быть, он сорвался, — сокрушённо покачал головой второй констебль. — Проклятье… Луиза сойдет с ума от горя. Я разглядывал несчастного трубочиста с жалостью. Судя по всему, у него была семья, которой вскоре придется надеть траур.
— Мне очень жаль, — тихо сказал я.
— Проклятье… — повторил высокий констебль. — Разгони зевак, Гард, я пока прикрою беднягу.
Я отошёл в сторону и замер, прирос к месту. Видеть покойников мне доводилось множество раз, но они всегда были чисто вымыты, причёсаны, одеты в свои лучшие одежды и лежали в гробах. Сейчас же предо мной предстал уродливый лик смерти — не приукрашенный, не надушенный, а кровавый и грязный. Ужасающий.
— Прошу прощения, отец. — Гард неловко мялся, стоя передо мной. — Мне правда жаль, что вам пришлось увидеть это.
— Думаю, мы с мистером Бишопом увиделись бы, рано или поздно. На его похоронах, — уныло откликнулся я, оглушённый произошедшим. — Кажется, вы хорошо его знали.
— Его все знали. Здесь, в Нейквилле, мы знаем каждую собаку. И о том, что вы приехали, тоже ходили слухи. — Гард снял форменную фуражку и промокнул вспотевший лоб платком. — Ещё раз прошу прощения.
— Благослови вас Бог, — едва слышно попрощался я и поспешил покинуть переулок.
Казалось, запах крови преследовал меня. Пересекая рыночную площадь, я думал лишь о том, как вернусь домой и смою зловоние смерти. Отчего-то тошнило. Пальцы дрожали.
Сорвался. Просто не удержался на крыше. Какая нелепая смерть.
Когда за спиной остались и последние дома, и каменная арка, меня уже трясло. Сорвавшись на бег, я помчался в сторону своей калитки, напуганный неизвестно чем. В шорохе листьев мне чудились шаги, в вое ветра — стоны. Чей-то взгляд жёг спину, но я не оборачивался, не мог обернуться, потому что знал: если я увижу это, то…
Из кустов на дорогу выбежала кошка. Я едва не налетел на неё, но вовремя остановился. В золотых глазах читалась укоризна.
— Боже, это ты!.. — Подхватив кошку на руки, я спрятал лицо в пушистой шерсти и рассмеялся от облегчения. Сердце забилось медленнее, зубы перестали стучать. — Я едва не обезумел от ужаса. Ты уверена, что хочешь жить под одной крышей с трусом?
Кошка не ответила. И слава Господу!
— Пойдём домой. Но боюсь, что мне нечем тебя покормить.
Заметив у калитки человека, я подумал было, что нашёлся хозяин кошки, но, приблизившись, узнал отца Паскаля.
— Подумал, что вы наверняка не знаете, где раздобыть еды, — сказал он, когда я подошёл ближе. В руках он держал большой бумажный пакет. — Вижу, вы нашли компанию, отец Уэйн.
— Вы наш спаситель, — выдохнул я. — Кошка прибилась ко мне утром, я думал, она домашняя, но…
— Если кто-то потерял её, об этом скоро будет знать весь город, — заверил меня отец Паскаль. — Что вы думаете о пудинге с почками?
— Думаю, что не умею его готовить, — признался я.
— В таком случае вам очень повезло, потому что я настоящий мастер в этом деле. Позволите похозяйничать на вашей кухне?
— С удовольствием! — Я распахнул калитку. — Входите.Было неловко сидеть без дела, но отец Паскаль не подпустил меня к готовке. Пришлось переодеться и отвлечь себя завариванием травяного сбора, который продала мне Эш. — Да что вы? Бедная Луиза. Я успел рассказать отцу Паскалю о случившемся с трубочистом, и лицо его потемнело от горя. — Чета Бишоп… Я знаю их с тех пор, как они переехали сюда. Прекрасные люди. Должно быть, завтра Луиза придёт договариваться о похоронах. — Я знаю, что у Господа свои планы на каждого из нас, но смерть этого бедняги шокировала меня, — признался я. — Не могу поверить, что жизнь может так легко оборваться. — Потому что вы молоды, отец Уэйн. В вашем возрасте не пристало думать о смерти, поэтому гибель Бобби так вас напугала. За несколько дней до вашего приезда погиб кровельщик, — вдруг добавил отец Паскаль. — Молодой, сильный юноша. Констебли решили, что он тоже просто сорвался с крыши. — Вы говорите так, будто не согласны с ними, — заметил я, обернувшись. Отложив нож, отец Паскаль повернулся ко мне, скрестил руки на груди, взгляд его льдисто-голубых глаз вновь стал пронзительно острым. — Странные совпадения, — наконец сказал он. — Здоровые, полные сил мужчины просто падают с крыш, как переспевшие яблоки с веток. Это кажется мне… неестественным. Он смотрел на меня так, словно ждал чего-то, но мне нечего было сказать. Я лишь пожал плечами и потянулся за чашками, надеясь, что моё молчание достаточно красноречиво. — Год назад, перед смертью лорда Томеску, в Нейквилле тоже погибло несколько человек, — настойчиво продолжил беседу о мертвецах отец Паскаль. — Думаете, между этими смертями есть связь? Тогда вам лучше обратиться к констеблям, я ничего не смыслю в подобных делах. Но, если говорить откровенно, не вижу ничего странного в том, что трубочист и кровельщик сорвались с высоты. Это опасная работа. Отец Паскаль кивнул и наконец вернулся к готовке. Выдохнув, я налил ароматный отвар в чашки и сел за стол. От разговоров о смерти меня охватывала оторопь. — И всё же мне кажется, — неожиданно заговорил отец Паскаль, — что всё это неспроста. «Неужели он стал таким мнительным из-за возраста?» — подумал я, а вслух спросил: — А что констебли? — Называют это несчастными случаями и продолжают отсиживаться в булочной миссис Эйрл. — Они показались мне надёжными людьми. — А я и не говорю, что они ненадёжные люди, отец Уэйн. — Отец Паскаль снова повернулся и посмотрел мне в глаза. — Но бывают вещи, которые сложно назвать очевидными. — Не понимаю, о чём вы говорите. — Пахнет ромашкой. Это сбор миссис Питерс? Больше к разговору о странных смертях отец Паскаль не возвращался, и я был рад этому. Руки всё ещё подрагивали от пережитого мною шока, и даже уютный свет газовых рожков и тепло дома не помогали успокоиться.— Вы думали о тексте воскресной проповеди? — спросил отец Паскаль, когда исходящие паром тарелки уже стояли перед нами. — Ещё не успел, — честно ответил я. — Но у меня есть пара идей. — Вы всегда можете обратиться ко мне. В конце концов, вас отправили сюда именно за этим. — Благодарю вас, отец Паскаль. Я очень рад, что вы… — …оказались не старым упертым бараном, да, я помню. Он тихо рассмеялся, а я лишь вяло улыбнулся и взял вилку. Пудинг удался. Казалось, я не смогу проглотить ни кусочка, но тающие во рту почки убедили меня в обратном. — Очень вкусно! — Если снова окажетесь без еды, приходите ко мне. Мой дом неподалеку от рыночной площади. Нечем дышать, я открою окно? — Это всё газовые рожки. — Я поспешно кивнул. — В больших городах электричество теснит газ, — сказал отец Паскаль, вернувшись за стол. — Возможно, скоро оно появится и в Нейквилле. — А здесь всегда так темно? — Я посмотрел в окно, за которым сгущались ранние сумерки. — Примерно раз в год погода сходит с ума и мы не видим солнца несколько месяцев — лишь его бледную тень. — Как необычно… — В Нейквилле много всего необычного. То, каким тоном отец Паскаль произнёс это, заставило меня насторожиться. — Я должен что-то знать? — прямо спросил я, пытливо глядя на него. — Ещё не время, — неожиданно серьёзно ответил отец Паскаль и резко поднялся на ноги. — Мне пора. Думаю, безутешная родня бедняги Бобби уже отправила кого-то ко мне, чтобы договориться о похоронах. И, Аллан, кое-какие продукты ещё остались в пакете — займитесь ими, чтобы они не испортились. Мы попрощались, я проводил отца Паскаля до калитки и долго смотрел вслед удалявшейся фигуре. На душе отчего-то было прескверно, съеденный пудинг превратился в тяжёлый ком и камнем лежал в желудке. Меня опять затошнило. Вернувшись в дом, я запер дверь и замер, прислушиваясь к тишине, нарушаемой лишь шипением газовых ламп.