«Мама снимает с меня снимает трусы, рвет одежду». Скончалась украинка, родившая в 65 лет. Почему ее дочь молила о спасении

Валентина Подвербная родилась в Чернигове в 1945 году. Дважды замужем, дважды разведена, без детей — такова была её биография к середине жизни. В её воспоминаниях постоянно возвращалось одно: мать, не дождавшаяся внуков, умоляла дочь «всё-таки родить». Это желание, почти завещание, стало фундаментом для решения, которое перевернуло не только её собственную жизнь, но и судьбу ещё одного человека.

К 55 годам у Валентины не было ни партнёра, ни перспектив в личной жизни. Но был план — и железная решимость. Она начала копить деньги на ЭКО. Никаких грантов, донорских программ, государственной поддержки — только собственные силы, накопления, упорство. Десять лет. Три попытки. И — успех. 

22 февраля 2011 года 65-летняя медсестра из Чернигова родила девочку. Это был рекорд для Украины — и один из самых громких случаев позднего материнства в мире. Ребёнка назвали Анной-Марией. В медиа её называли «дочерью для бабушки», «ребёнком из будущего», «чудом на излёте репродуктивного возраста». Валентина давала интервью, улыбалась, говорила, что «жизнь только начинается», что она «готова работать, учить, растить». И действительно — в первые годы фотографии счастливой женщины, держащей на руках малышку, разлетелись по всей стране.

Но уже тогда специалисты выражали сомнения. Психологи, гинекологи, социальные работники — все понимали: даже при идеальном здоровье, даже при поддержке близких, воспитание ребёнка в таком возрасте — риск. А у Валентины не было ни мужа, ни родителей, ни братьев и сестёр рядом. Только она и младенец.

Уже в первые месяцы стало ясно: Подвербная — не просто самостоятельная, а непреклонная. Она отказалась от стандартных медицинских осмотров, от детского питания промышленного производства, от подгузников — считала их «вредными» и «ненатуральными». По её словам, она сама знала, как ухаживать за ребёнком: была медсестрой, имела «опыт с больными», «знала, как сохранить здоровье без химии».

Социальные службы предлагали помощь: пелёнки, подгузники, витамины, курсы по уходу. Но каждый раз Валентина закрывала дверь. «Моя дочь — моя ответственность», — заявляла она. При этом охотно принимала волонтёров — тех, кто не ставил условий, просто приносил еду, помогал с бытом.

К трём годам Аня почти не бывала у педиатра. К пяти — не была привита. К семи — не посещала детский сад. Когда девочке исполнилось восемь, а Валентине — 73, соседи начали замечать, что женщина ходит с трудом, иногда теряет равновесие, но всё ещё везёт дочь в школу на руках — «потому что маршрутка — это грязь и болезни».

Администрация школы настаивала: мама не может находиться в классе. Это нарушает учебный процесс, пугает других детей. Валентине пришлось согласиться — но под условием ежедневного контроля: она требовала фото с уроков, звонила учителям по 10 раз в день, приходила раньше звонка и ждала у калитки. 

Это уже не был «трогательный образ матери». Это был сигнал: границы стирались. Ребёнок переставал быть отдельной личностью.

12 августа 2023 года в социальных сетях появился пост — короткий, написанный детским почерком, но с жуткой, взрослой болью: 

«Я долго все терпела, и вот я сорвалась. Мама с меня снимает трусы и носки, рвёт одежду, и ещё она не даёт мне мыться и стирать свои вещи. Ещё она меня царапает и бьёт, мне просто это надоело… Я не слышу от неё нормальных слов, только матюки и обзывания, постоянно говорит на меня «дура»… Она хочет довести меня до самоубийства».

Автор — Аня Подвербная, 12 лет.

Пост вызвал всероссийский резонанс (в Украине — общенациональный). Психологи назвали текст классическим признаком длительного эмоционального и физического насилия. В нём — не вспышка гнева, а системная травма: нарушения гигиены как метод контроля, унижение как способ подавления, гиперопека, переходящая в насилие.

Выяснилось: обращения в полицию и соцслужбы были и раньше. В 2021 и 2022 годах составлялись административные протоколы по статье «ненадлежащее исполнение родительских обязанностей». Но без тяжких телесных повреждений — без доказательств в виде синяков, переломов — изъятие ребёнка было почти невозможным. А Валентина, несмотря на возраст, была юридически дееспособна. И упряма.

Только после публичного заявления дочери началось настоящее расследование. В доме были обнаружены признаки антисанитарии: отсутствие горячей воды, отсутствие средств гигиены, грязное постельное бельё, плесень в ванной. Психологическая экспертиза показала: у Ани — посттравматическое стрессовое расстройство, страхи, навязчивые мысли о смерти. Она признавалась:

«Я думала, все мамы так делают. Что это нормально — не мыться три дня. Что нельзя выбирать, во что одеваться. Что если ты кричишь — тебя бьют, чтобы ты замолчала».

В октябре 2023 года суд лишил Валентину Подвербную родительских прав.

После изъятия девочку поместили под опеку семьи — не в интернат, не в приют, а в частный дом, к опытным приёмным родителям, работающим с трудными подростками. Там Аня впервые:

- увидела зубную щётку — и узнала, что чистить зубы надо дважды в день; 

- легла спать на матрасе с простынёй, а не на продавленном диване с грязными одеяялми; 

- надела новую одежду — не перешитую из старой маминой, а купленную по её размеру и вкусу; 

- сказала: «Можно я выберу, какую музыку слушать?»

Опекуны рассказывали журналистам: Аня — не «проблемный ребёнок». Она тихая, послушная, с развитым чувством ответственности. Любит вязать, шить куклам платья, рисовать. Мечтает стать модельером. Учится на «хорошо», хотя школьную программу пришлось частично доучивать. У неё есть друзья — впервые в жизни. Она впервые поехала на море. Впервые съела мороженое в кафе. Впервые сказала:

«Мне спокойно».

И всё же — она просила видеться с матерью.

Не для жизни вместе. Не для возвращения. Просто — чтобы закрыть. Чтобы сказать:

«Я не ненавижу тебя. Но не могу с тобой быть».

Встречи организовывались под контролем психолога. Валентина говорила мало. Аня — ещё меньше. Но она приносила маме вязаные носки. Подарки — как попытка сохранить связь, не теряя себя.

10 ноября 2025 года (по данным Telegram-канала «Политика страны») 14-летняя Аня пришла навестить мать — и не смогла открыть дверь. Соседи не слышали шума. Почта накопилась. Вызвали полицию. Вскрыли квартиру. Валентина Подвербная лежала на диване. Рядом — фотография Ани в пять лет. На ней — улыбка. На материнском лице — покой.

Предварительная причина смерти — естественные, связанные с возрастом: остановка сердца, сердечная недостаточность. Ей было 79 лет. На похоронах Аня не была. По её просьбе — не из ненависти, а из страха. Она написала записку, которую опекуны положили в гроб: 

«Спасибо, что родила меня. Прости, что не смогла быть той дочерью, которую ты хотела. Я буду жить. Честно. Свободно. Без страха».

Автор: Ника Балакина

RuNews24