«Мы здесь на птичьих правах». Как мечта о свободе превращается в кошмар эмиграции

История Дмитрия из Минска закончилась трагически — его нашли повесившимся на балконе дома в тихом тбилисском дворе. На столе осталась записка:

«Простите, не смог стать своим даже здесь».

А в берлинском хостеле Кирилла из Ростова-на-Дону обнаружили мертвым с заметкой в телефоне:

«Они ненавидят меня везде».

Цифры, которые предпочитают не озвучивать официальные структуры, поражают своей жестокостью: 52 случая суицида на 100 000 человек ежегодно среди белорусских и российских релокантов в Грузии. Это в десять раз выше общего уровня самоубийств в стране. За каждой статистической единицей — человеческая трагедия.

«Мы здесь на птичьих правах», — говорит Маша из Тбилиси, и эта фраза стала негласным девизом тысяч релокантов, которые думали, что переезд автоматически решит их проблемы.

Исследования показывают: 19,8% участников-релокантов считают, что эмиграция повлияла на их уровень и качество жизни негативно. И это только те, кто готов в этом признаться открыто.

Анатомия разочарования: три стадии краха

Психологи выделяют классические этапы, через которые проходят практически все эмигранты, и понимание этого механизма помогает объяснить многие трагедии.

Первая стадия — «медовый месяц»: восторг от новой свободы, когда все кажется лучше, чем на родине. Человек воспринимает новую реальность на позитиве, игнорируя первые тревожные звоночки. Этот период обманчиво короток. Вторая стадия — разочарование: языковой барьер превращается в непреодолимую стену, социальный статус рушится на глазах. Успешный специалист, который дома имел вес и уважение, внезапно становится никем — безликим мигрантом в очереди за документами. Третья стадия — провал в изоляцию: самый опасный этап, когда разочарование и страхи кристаллизуются в тяжелое депрессивное состояние. Этот период распада может продолжаться в течение всего первого года и именно тогда релоканты чаще всего либо возвращаются домой, либо совершают непоправимое.

География отчаяния: от Тбилиси до Гоа

В Тбилиси появились целые улицы «торч-аптек», где без рецепта торгуют психотропными препаратами. Отчаявшиеся люди начинают бесконтрольно их принимать, что окончательно разрушает и без того пошатнувшуюся психику.

Особый круг ада — так называемый «визаран»: унизительные выезды за границу каждые несколько месяцев для продления временного статуса. 68-летняя Альбина из Петербурга за 2,5 года сменила 7 стран, живя в постоянном страхе депортации и превратившись из уважаемой пенсионерки в бесправную скиталицу.

После объявления российской мобилизации на крошечную индийскую деревню Арамболь в Гоа обрушились 10 000 релокантов. Цены мгновенно взлетели до московских уровней, превратив бюджетное направление в дорогостоящую ловушку.

Отчаявшиеся люди были вынуждены жить в джунглях в гамаках, пока местная полиция не начала регулярные облавы. Смертность стала обыденным явлением: самоубийства после белой горячки, передозировки дешевыми наркотиками, а также трагические истории семей, существующих на «кровавые деньги» сыновей-контрактников, отправленных на войну.

За границей им лучше не стало

Особая трагедия коснулась ЛГБТ*+ релокантов, которые бежали от дискриминации на родине, но столкнулись с еще более жестоким насилием в «толерантной» Европе.

История Кирилла из Ростова-на-Дону стала типичной для многих: приехав в Берлин в поисках безопасности, он был изнасилован группой мигрантов в парке Тиргартен. Когда он обратился в полицию, правоохранители отказались принимать заявление. Через неделю молодой человек покончил с собой в хостеле.

Официальные данные показывают тревожную динамику: число преступлений в Германии, совершаемых в отношении мигрантов, увеличилось на 26,8% в 2023 году по сравнению с 2022-м. Наиболее значительный рост зафиксирован среди преступлений сексуального характера.

Возвращение как признание поражения

Реальность такова, что многие вынуждены признать: побег не решил проблем, а лишь создал новые. По данным из официальных источников, за первые 6 месяцев этого года из эмиграции вернулись 16% IT-специалистов, из них около 8% — менеджеры. По более пессимистичным оценкам, показатель возвращения может достигать 25% от всех релокантов.

Причины возвращения предсказуемы: трудности в поиске работы за рубежом, «личное несовпадение» со страной, сложности адаптации к чужому менталитету, более низкий уровень сервиса по сравнению с Россией, отсутствие привычных товаров и услуг.

Но возвращение тоже становится травмой. Для белорусов — это всеобщее обсуждение за предательство Родины. Для россиян — административные проблемы и социальное клеймо «беглецов», которое будет преследовать годами.

Психологический портрет катастрофы

Многие релоканты испытывают хронически повышенный уровень тревожности, связанный с правовой неопределенностью и потерей привычной социальной среды. Депрессия становится практически неизбежной реакцией на трудности адаптации и вынужденную социальную изоляцию.

Как отмечает исследователь русской эмиграции Татьяна Марченко:

«Сегодняшняя волна повторяет трагический путь беженцев 1920-х годов: та же экзистенциальная тоска, те же иллюзорные надежды на скорое возвращение. Но тогда был Париж с русскими библиотеками и культурными центрами. Сейчас есть только Телеграм-чаты и бесконечные визараны».

Неудобная правда об эмиграционном мифе

Релокация превратилась в модный тренд, активно романтизируемый в социальных сетях. Но за красивыми постами о «новой жизни» скрывается жестокая реальность: эмигранты статистически значимо чаще сталкиваются с психологическими проблемами и психическими расстройствами, чем местное население.

Парадокс пятой волны эмиграции заключается в том, что бегство от «насилия» часто оборачивается насилием над самим собой.

Возможно, пора честно признать неудобную истину: проблема заключается не только в том, откуда люди бегут, но и в том, куда они приходят. И самое главное — в иллюзии того, что любые жизненные проблемы можно решить простой сменой географического адреса.

 

* Организация признана экстремистской и запрещена в России.

Автор: Влада Крапивина

 

RuNews24