Председатель Суда ЕАЭС: "Необходимо в полной мере реализовывать идею интеграции"
Одним из высоких гостей Открытой студии РАПСИ в рамках Петербургского международного юридического форума (ПМЮФ) стал председатель Суда Евразийского экономического союза (ЕАЭС) Алексей Дронов, с которым беседовал заместитель главного редактора РАПСИ, руководитель группы международной информации по международным вопросам Владимир Ядута.
— Алексей Александрович, расскажите, пожалуйста, о суде. Я так понимаю, он сейчас в стадии трансформации в хорошем смысле слова?
— Прежде всего, хочу выразить Вам искреннюю признательность за приглашение пообщаться. Также от имени суда хотел бы выразить признательность организаторам форума за то, что они обеспечили такую замечательную возможность — рассказать про право Евразийского экономического союза (далее Союза — прим. ред.) и про деятельность суда ЕАЭС. Поверьте, для нас на данном этапе это очень важно.
Вы говорите про период трансформации. Я бы немного по-другому сформулировал эту идею. На самом деле, мы находимся в процессе юбилеев. В прошлом году мы отметили десятилетний юбилей подписания Договора о Евразийском экономическом союзе (далее Договор — прим. ред.) — документ подписан главами трех государств 29 мая 2014 года. Это было рубежное событие в развитии евразийской интеграции, потому что Договор представляет собой, по сути дела, сложнейшую по своей мировоззренческой основе, по своей архитектуре кодификацию всех тех идей, норм, которые были к тому времени в этой области разработаны.
Была проделана колоссальная работа, создан уникальный документ с очень сложной структурой. Даже его создатели, я думаю, не могли догадываться, насколько серьезный шаг они сделали в направлении сохранения и развития нашего общего евразийского экономического пространства.
В этом году мы отмечаем десятилетие функционирования суда Союза. Изначально было очень много дискуссий относительно того, стоит ли в рамках Договора создавать такой уникальный орган международного правосудия.
Я считаю, что это было очень правильным, стратегически выверенным решением — помимо наднациональных органов, занимающихся регулированием, исполнением постановлений руководящих органов, создать орган международного правосудия, который во многом призван восполнять пробелы, решать вопросы, связанные с выяснением смысла, толкованием и применением всех этих норм.
Ни один законодатель не может похвастаться тем, что он в состоянии разработать абсолютно совершенный документ, снимающий все проблемы. В конечном счете, процесс правоприменения — это процесс мышления, процесс постоянного творчества, где элементы незыблемой основы, цементирующей правовой режим, сочетаются с процессом осмысления того, что происходит вокруг и внутри объединения. Мы — как раз тот орган, который является индикатором сложностей, правовых пробелов. Не следует драматизировать их наличие, но стоит принимать меры по их устранению.
Наш императив — это расширение практики, укрепление роли суда как органа, обеспечивающего восполнение выявляемых пробелов, а также индикация для руководящих органов Евразийского экономического союза, для Евразийской экономической комиссии самых разных вопросов, даже тех, где, возможно, компетенции суда недостаточно. Речь идет о вопросах, когда государствам-членам необходимо согласовать и выразить свою суверенную волю, внеся поправки в Договор или другие документы.
Соответственно, наш концепт — это тесное взаимодействие с Евразийской экономической комиссией (далее Комиссия — прим. ред.), нашим органом-партнером, взаимодействие с уполномоченными органами государств-членов объединения. Кроме того, для нас очень важным направлением является развитие диалога между судебными системами государств-членов, потому что деятельность суда не сводится просто к рассмотрению отдельных индивидуальных споров.
Наша задача — обеспечение единообразного применения права Союза всеми органами Союза и всеми его государствами-членами. Это пять юрисдикций, в каждой из которых существует свой правопорядок, куда интегрированы нормы Союза. Представляете, насколько это масштабная задача в условиях разделения властей? Как я уже сказал, для нас это чрезвычайно важное направление, учитывая, что есть направление, связанное с деятельностью судов общей юрисдикции, Верховных судов, а есть направление конституционное, где определяющая роль отводится конституционным судам. Диалог должен вестись комплексно.
Если, допустим, обратить внимание на Европейский Союз как одно из продвинутых в интеграционном плане объединений, мы увидим, что без налаживания институционального взаимодействия между наднациональным судебным органом и национальными судами последним крайне сложно следовать требованиям по обеспечению единообразного применения права. Необходим определенный деноминатор.
Здесь я бы хотел выразить крайнюю признательность коллегам из Верховного суда Российской Федерации и Конституционного суда, которые показали свою открытость к развитию диалога, без которого суд ЕАЭС не в состоянии осуществлять свою функцию.
Между тем, говоря об обеспечении единообразного применения права Союза, мы говорим о целой системе норм, в основе которой лежит Договор, являющийся конституирующим актом. В соответствии с ним разрабатываются разного рода соглашения в рамках Союза, соглашения Союза с третьими сторонами, а также решения, акты органов объединения. По сути, в рамках упомянутой системы существует квазиконституция, и по методам, подходам к толкованию и применению норм права суд ЕАЭС напоминает орган конституционного правосудия в том смысле, что наше толкование норм телеологично.
Возвращаясь к Вашему вопросу, мы пребываем в постоянном движении в направлении совершенствования модели институтов Союза и модели суда ЕАЭС. Современная модель суда рабочая. Как мне представляется, она пока справляется с теми вызовами, которые у нас есть, но надо отдавать себе отчет в том, что по мере роста и укрепления процессов интеграции будет возрастать потребность в создании более продвинутой модели, возможно, в расширении компетенции суда.
Вообще, у суда ЕАЭС уникальная компетенция в вопросах, связанных с рассмотрением жалоб хозяйствующих субъектов на действие, бездействие и решения Комиссии. На первый взгляд, очень технический вопрос, но, на самом деле, он крайне важен.
Дело в том, что, в соответствии с Договором, суверенные государства передали межгосударственному объединению целый ряд своих суверенных полномочий, осуществлением которых занимаются органы Союза, не подчиняющиеся национальным юрисдикциям. И по широкому кругу вопросов — это в том числе таможенное регулирование, конкуренция на трансграничных рынках – хозяйствующие субъекты могут получить защиту только в суде объединения. В этом контексте на суде и на Евразийской экономической комиссии лежит огромная ответственность.
Что касается хозяйствующих субъектов, они — главные поставщики дел, которые рассматривает Суд Евразийского экономического союза. Они приходят со своими, казалось бы, индивидуальными запросами, но эти запросы, как правило, дают проекцию на системные проблемы, которые возникают в процессе правоприменения. И я всегда говорю коллегам, в том числе из Евразийской комиссии, независимо от того, выигрывает хозяйственный субъект дело в суде или проигрывает, в любом случае выигрывает право Союза - поскольку мы, исходя из принципов последовательности, правовой определенности выносим решение, которое формирует основу для правоприменения.
Поскольку я в недавнем прошлом Генеральный консул Российской Федерации в Бонне, а бывших дипломатов не бывает, я так или иначе соотношу судебную практику с геополитическими реалиями. Достаточно посмотреть на карту Евразии, чтобы понять, насколько это феноменальный по своему потенциалу регион. Это пространство с его ресурсами и таким важным игроком, как Россия, также, в свою очередь, обладающим мощнейшим ресурсным потенциалом. Здесь проходил Великий шелковый путь, связывавший Восток, Запад, Север и Юг. Это гигантский потенциал, который можно использовать для целей устойчивого социально-экономического развития, и наша общая задача — его реализовать.
Этого можно добиться, создавая благоприятные условия для функционирования всей экономической системы, являющейся ядром для развития масштабного проекта - большого евразийского партнерства, о котором Владимир Владимирович пока говорит аккуратно. Это также очень важный момент в плане понимания той миссии, которая отводится проекту ЕАЭС.
— Алексей Александрович, возвращаясь к деятельности суда. Я так понимаю, что на данном этапе у граждан, физических лиц нет возможности обратиться в суд ЕАЭС? Просматривается ли такая возможность в рамках расширения компетенции суда, о которой Вы упомянули?
— Конечно. Во-первых, у нас есть индивидуальные предприниматели — они приравниваются к хозяйствующим субъектам, которые имеют право обжаловать решения Комиссии, ее действия и бездействие. Во-вторых, мы с Комиссией хорошо поработали и установили, что существует несколько категорий, к которым относятся физические лица, пока таким правом не наделенные. Этот вопрос нужно как можно быстрее решать.
Кстати, отмечу, что мы вынесли консультативное заключение, которое подводит базу под действия государств-членов по внесению поправок в Договор. Судьей-докладчиком была моя уважаемая коллега, судья Наталья Владимировна Павлова. По информации, которой я располагаю, процесс идет — мы ожидаем, что поправки в скором времени будут приняты. После ратификации соответствующих актов они вступят в силу.
Не исключаю, что в дальнейшем будут возникать другие ситуации, когда потребуется наше участие с целью восполнения пробелов, которые образовались при разработке Договора.
Тут опять же стоит отметить, что работа над Договором — 700-страничным документом, в котором 100 с лишним статей, 33 специализированных приложения — велась в условиях сложнейшего переговорного процесса.
В результате появилась система, которая, с одной стороны, взаимодействует с публичными порядками государств-членов объединения, с конституционными правопорядками. С другой стороны, нас подпирает классическое международное право в разных его компонентах, а также интеграционное право. При этом, помимо общих вопросов, мы занимаемся вопросами отраслевыми — по таким направлениям, как таможенное регулирование, конкуренция, транспортная политика, техническое регулирование.
Все вопросы требуют очень серьезного доктринального осмысления, и мы пришли к тому, что пора на евразийском пространстве создавать школу юридической мысли. Дело в том, что для нас очень важен диалог с академическим сообществом. И особую ставку мы делаем на молодежь, причем не только в Москве, не только в России. Молодых людей мы стараемся увлечь, вдохновить на то, чтобы они увидели масштабность идеи, почувствовали влияние институтов ЕАЭС на это пространство, которое нам нужно сохранять и укреплять.
Мы не должны допустить того, чтобы внешние игроки это пространство разрывали. В этом контексте экономика и право — мощнейшая синергия, на базе которой мы можем не только строить долгосрочные отношения, но и выстраивать серьезную стратегическую линию, не закрывая при этом окончательно двери для Западной Европы, не опуская железный занавес.
Да, сегодня трансатлантические элиты, назовем их так условно, занимают неконструктивную позицию. Но, опираясь на свой дипломатический опыт, могу сказать, что значительная часть населения стран Запада, в том числе Германии, придерживается совершенно другой позиции, громадное количество людей видят перспективы в сохранении и развитии сотрудничества.
Как консолидировать людей? Нужны большие, серьезные, привлекательные идеи. Если угодно, общечеловеческие. И локомотивом движения к новому миру может стать Россия и ее партнеры по ЕАЭС. При этом мы говорим о многополярном миропорядке, полицентричном мироустройстве.
Это же гениальная идея, но, чтобы ее реализовать, нужно устранить существующую чересполосицу, конфликтные линии, которые появились в результате колониалистской политики. Необходимо в полной мере реализовывать идею интеграции. Тем более, что для этого есть исторические предпосылки. Еще совсем недавно мы жили в едином государстве. Да, находятся те, кто пытается навешивать ярлыки и говорит о том, что мы якобы восстанавливаем Советский Союз. Нет этой задачи в практическом плане. Задача на новом витке исторического развития — обеспечить взаимодействие на принципах партнерства, дружественных отношений, на основе целей и принципов Устава Организации Объединенных Наций. Это наша первейшая задача и святая миссия, обязанность перед новыми поколениями.
На нашей сессии — «10 лет суду ЕАЭС: развитие внутреннего рынка Союза и защита интересов бизнеса» прозвучали очень правильные слова про мировоззренческие основы права. В преамбуле Договора зафиксирована приверженность целям и принципам Устава ООН, эти цели и принципы инкорпорированы в Договор, и, на мой взгляд, не нужно воспринимать их как формальность. Это очень серьезная мировоззренческая платформа. Основные принципы функционирования Союза во многом отражают общепризнанные принципы и нормы международного права. Они служат ориентиром для суда при толковании норм права практически в каждом деле.
Со своей стороны, мы в своей судебной практике утверждаем эти ценности. И кстати, данную практику формирует прекрасная команда международных судей, с которыми приятно работать. Мы все учимся друг у друга. И какие бы острые дискуссии в совещательной комнате у нас не случались, мы следуем принципу уважения мнения друг друга.
Для меня большая радость и честь представлять наш суд на таком замечательном форуме. Я надеюсь, что мы обязательно будем поддерживать и развивать диалог. Тем более, что у нас много интересных сюжетов. Интересных и для органов государственной власти, и для юридической общественности, и для бизнес-кругов. Об этом свидетельствует, в том числе, интерес к нашей сессии на форуме: 250 посадочных мест, и практически все заняты, что было для меня приятной неожиданностью. Я считаю, это наше общее большое достижение, поскольку что бы мы делали без профессиональных средств массовой информации, которые помогают нам восполнить пробелы в знаниях о суде, о праве ЕАЭС.
— Большое спасибо за ваше мнение о нашей работе. И, конечно, благодарю за то, что вы нашли время рассказать нашим читателям и зрителям о важных аспектах деятельности суда ЕАЭС.