«Старинные здания, как люди»: заслуженный реставратор Петербурга рассказал, какие тайны раскрыл Александринский театр
Знаменитый поэтический образ Петербурга – строгий, стройный вид, воспетый Пушкиным, вполне мог родиться на Дворцовой набережной. Особое место здесь занимает Мраморный дворец, который завершает привычный всем нарядный облик Невы.
Впрочем, только оказавшись во дворе, кажется, что Антонио Ринальди допустил ошибку – повернул парадный вход не к Неве, а куда-то в сторону.
«В этом месте проходил канал и была пристань и отсюда материал добывался, это был парадный вход».
Мраморный дворец – первый, который был облицован гранитом и мрамором. Сергей Лалазаров, кажется, знает все о самых знаковых местах Северной столицы. Говорит, обязывает профессия: архитектор по образованию, реставратор по призванию, а еще – историк и даже немного химик и физик.
Все эти знания пригодились при реставрации фасадов, когда пришлось создавать фактически новую технологию сохранения уникального мрамора и гранита. С тех пор прошло 25 лет.
«В промежутках между кирпичной кладкой и камнем получалась такая пульпа кирпичная. Она почти везде есть. Это – болезнь этого здания. В тех местах, где это можно исправить, облицовка скрывалась, где наиболее увлажнения были, мы вскрывали облицовку, укрепляли кирпичную кладку, восстанавливали. И восстанавливали систему водоотвода», – говорит заслуженный реставратор Санкт-Петербурга Сергей Лалазаров.
«Спасти» удалось и дубовую галерею, которая будто притаилась в соседнем дворе. Хотя шансов на «реанимацию» творения Брюллова – старшего брата знаменитого живописца – почти не было.
«Часть мы спасали новым методом – специальная технология была разработана. Специальные составы в капсулах вставляются в древесину, и, когда древесина начинает загнивать, она выделяет влагу. Эти биоорганизмы и этот материалы, который в капсулах, убивает всю заразу, которая там появляется», – продолжает Сергей Лалазаров.
Впрочем, сохранить оригинал получается далеко не всегда. После Великой Отечественной войны реставраторы совершили, казалось бы, невозможное – возродили из пепла Петергоф. Тогда и появилась научная реставрация знаменитой Ленинградской школы, которая сегодня признана одной из самых авторитетных в мире.
Вернуть из небытия шедевры прошлого помогают архивные чертежи и снимки. Не просто повторить, а воссоздать из тех же материалов! Это сейчас золотые купола Феодоровского собора видны издалека, а кирпичная стена напоминает Московский кремль.
Сложно поверить, но белокаменный храм после революции превратили в молокозавод и только чуть больше десяти лет назад удалось вернуть исторический вид и внутреннее убранство церкви.
«Нам здесь, конечно, очень помогло, потому что сохранились, и мы нашли качественные отпечатки фотоизображения Карла Буллы. Именно они помогли нам сделать точные расчеты и восстановить геометрические параметры всех утраченных элементов: иконостас, киоты – большой и малый. То есть, много элементов мы здесь воссоздавали»
Гигантский пятиярусный резной иконостас будто и не покидал храма. Под руководством Лалазарова реставраторы вручную прорисовывали каждый завиток киотов. В точности выполнено паникадило из бронзы – оно в виде царского венца Михаила Романова – первого царя из династии.
Храм построен в начале 20 века, но, кажется, что намного раньше.
«Феодоровский собор интересен тем, что, когда был построен 100 лет назад. И уже тогда он воспроизводил более древние времена, древние эпохи церковного искусства. В частности, верхний храм – отсылка к храмам Московской Руси начала 17 века», – объясняет настоятель, протоиерей Александр Сорокин.
Работа реставраторов зачастую невидима, но их результаты – всегда на виду. За плечами Сергея Лалазарова – десятки шедевров, которые обрели свой исторический облик. Казалось, что творение Растрелли – Строгановский дворец – всегда был зеленого цвета, но под слоями штукатурки почти два века скрывался нежно-розовый.
Известна и первоначальная окраска знаменитого Александринского театра, она – светло-серая. Желтым здание стало позже. Цвет оставили, что не портить ансамбль самой симметричной улицы в городе – Зодчего Росси, но следы прошлого можно увидеть сегодня.
Именно по этой лестнице император Николай Первый вместе со своей супругой Александрой Федоровной поднимался прежде, чем попасть семейную, или как сейчас называют, особую ложу. Но этот персональный подъезд больше интересен другим историческим фактом. Именно здесь есть уникальная возможность увидеть, каким был театр при его создателе – архитекторе Карле Росси.
Под многочисленными слоями штукатурки реставраторы обнаружили оригинальную отделку, имитирующую каменный руст. Это – начало 19 века: тот самый период, когда Александринский театр был только построен.
И таких открытий не мало – в стене коридора обнаружен старинный прибор. Им, скорее всего, измеряли давление теплого воздуха, подаваемого из печей.
О тайнах Александринского театра рассказывают петербуржцам, пока труппа в отпуске. Красный бархат, золоченные барьеры, гигантская люстра, но, пожалуй, самый лучший вид открывается из царской ложи, которая в советские годы была перестроена.
Ей вернули плафон в виде двуглавого орла и шелковой обивки стен. Восстанавливали по историческим фотографиям и случайным находкам.
«Оформление шелковыми обоями, шелковой тканью с таким рисунком. Совершенно случайно ткань с этим рисунком нашлась в запасниках этого театра, и мы, сопоставив с фотографиями, увидели, что это – она, и был сделан заказ в Швейцарии, и выполнили вот такую отделку», – говорит Сергей Лалазаров.
Эта масштабная реставрация открыла сразу нескольких эпох – Росси, Кавоса, Бенуа. Словно соседи, они мирно делят друг с другом один из старейших театров страны.
«Многие говорят: а что вернули Росси? Понимаете, если вернуть России, значит уничтожить много наслоений, очень много эпох, которые здесь прошли. И они не менее ценны, чем эпоха Росси. И вот как соединить все это? Это было замечательное достижение реставрационной группы», – объясняет заместитель художественного руководителя Александринского театра Александр Чепуров.
Исторический центр Петербурга – словно портал в прошлое, где на одной улице можно сразу оказаться в елизаветинском барокко 18 века или в строгом классицизме века 19-го. И, кажется, только Сергею Лалазарову удалось шагнуть в тысячелетие. Вот уж многие годы он восстанавливает ценнейший архитектурный комплекс Старой Ладоги – самой первой столицы Руси.
Впереди – очередной этап длинной реставрации, которая в будущем наверняка расскажет весь путь древнерусского памятника – от руин до восстановленных высот.