Суды на передовой борьбы с "гражданской информационной войной"
«Независимая газета» подняла актуальную тему: очищение правовых институтов от одиозных личностей. В аналитическом материале СМИ основное внимание уделяется судебной ветви власти при новом руководстве. Однако, даже при успешной реализации всех реформ, очевидно, что сформировать полноценное доверие к суду почти невозможно без нормально функционирующей «четвёртой власти» — независимой, объективной прессы.
Тем более, что в России давно сформировался институт журналистских расследований и других форм, предполагающих содействие правосудию. Впрочем, так же давно известно, что подобные «благие намерения» зачастую лишь прикрывают коррупционные и другие деструктивные цели редакций; сформировалась даже негласная корреляция: чем пафоснее подача «разоблачительного» материала, тем более цинична причина его появления.
В преддверии праздников РАПСИ диагностирует состояние «расследовательской журналистики» в России в 2025 году.
Концепция независимых средств массовой информации — краеугольный камень современного демократического общества. В идеале такое издание выполняет роль «четвёртой власти»: беспристрастного наблюдателя, защитника публичных интересов, механизма сдержек и противовесов. Особенно критична роль свободной прессы для судебной системы, которая, будучи замкнутой профессиональной средой, остро нуждается во внешнем, объективном контроле и освещении своей работы.
Но что происходит, когда эта роль искажается? Заказные материалы — статьи, расследования или комментарии, созданные не для объективного освещения событий, а для продвижения интересов конкретных лиц или групп — давно стали теневой стороной российской журналистики. Несмотря на общую нормализацию ситуации и активную борьбу с компроматом, которую ведут регуляторы и суды, эта ниша по-прежнему занимает значительное место в медиапространстве.
Причина, вероятно, в том, что в эпоху цифровых технологий заказные публикации эволюционировали: от грубой «джинсы» в 2000-х они перешли к изощрённым формам, маскирующимся под аналитику или расследования. Представьте: вы открываете газету или сайт, читаете «разоблачение» о коррупции в бизнесе или махинациях чиновника, и оно кажется убедительным. Но за кулисами — оплата от конкурента или заинтересованной стороны.
Публикация таких материалов — это не просто нарушение этических норм. Это прямое воздействие на общественное мнение, попытка манипулирования правовыми процессами и давления на судебную систему. Как показывает практика, ответом на подобные действия всё чаще становятся не внесудебные договорённости, а решения судов, которые встают на защиту чести, достоинства и деловой репутации.
В условиях, когда Верховный Суд Российской Федерации возглавил Игорь Краснов, известный своей принципиальной позицией и вниманием к вопросам справедливости, можно ожидать дальнейшего ужесточения правоприменительной практики в этой сфере. Тем более, что этому способствует и законодательная работа: с 2012 года ужесточены правила маркировки рекламы (Закон о СМИ), введена ответственность за фейки (ст. 207.3 УК РФ с 2022), а суды взыскивают миллионы за ущерб репутации.
Но ниша пока еще жива: эксперты оценивают, что 10–20% «расследований» (особенно в региональных СМИ) – заказные. Почему они выживают? Потому что дешевы в производстве, эффективны для «черного PR» и часто уходят от ответственности через удаления или компромиссы.
Нормализация борьбы: как суды меняют правила игры
Борьба с заказными материалами – это не только законы, но и прецеденты. Выявить «заказность» возможно по косвенным признакам: отсутствие баланса мнений, неверифицированные факты, связь с корпоративными войнами. Вспомним самые громкие примеры, когда суды заставляли СМИ ответить за публикацию сомнительных материалов.
Например, в 2004 году Альфа-банк выиграл иск против «Коммерсанта» по статье о «панике вкладчиков», которая вызвала отток депозитов. Арбитражный суд Москвы взыскал 320,5 млн рублей репутационного вреда и 20,5 млн расходов — рекорд на тот момент. Суд признал распространение недостоверных сведений, причинение вреда деловой репутации.
Одним из наиболее показательных примеров является многолетний конфликт вокруг публикаций о бизнесмене Сергее Полонском и его компании Mirax Group. В 2009 году «Независимая газета» выпустила статью «Миражи от Mirax Group», где прямо намекала на то, что компания может повторить судьбу финансовой пирамиды «МММ».
Это было серьёзное обвинение, способное подорвать доверие инвесторов и партнёров. Полонский подал иск о защите деловой репутации. Однако дело приняло неожиданный оборот: после личной встречи стороны нашли «взаимопонимание» и иски были отозваны. Этот эпизод многие эксперты расценили не как журналистскую ошибку, а как классическую схему давления с последующим внесудебным урегулированием интересов.
Схожая ситуация повторилась в 2020 году с бизнесменом Еленой Батуриной. «Независимая газета» опубликовала материал, обвинявший её в «откровенно коррупционной сути» бизнеса. Иск был подан, но отозван через несколько дней после того, как редакция оперативно удалила спорные публикации. Подобная скорость реагирования и разрешения конфликта вновь навела профессиональное сообщество на мысль о том, что публикация изначально была инструментом для переговоров, а не результатом расследования.
Однако далеко не все подобные истории заканчиваются тихим отзывом исков. Многие СМИ понесли ощутимые репутационные и финансовые потери по решению суда. Так, в 2017 году «Роснефть» выиграла иск о защите деловой репутации против издательского дома «РБК». Поводом стала публикация, связывавшая компанию со скандалом вокруг фонда Baring Vostok. Арбитражный суд Москвы в 2017 году удовлетворил иск «Роснефти», обязав РБК опубликовать опровержение и выплатить компенсацию. Это решение стало важным сигналом о том, что даже крупные и влиятельные медиа несут ответственность за достоверность своих материалов.
Ещё один громкий процесс связан с телеканалом «Рен ТВ». В 2014 году суд удовлетворил иск депутата Госдумы Александра Хинштейна к телеканалу и обязал выплатить 500 тыс. рублей компенсации морального вреда. Поводом стал сюжет, в котором, по мнению истца, содержались ложные сведения, порочащие его честь и достоинство. Суд согласился с доводами Хинштейна, подчеркнув необходимость тщательной проверки фактов, особенно когда речь идёт о публичных лицах.
Отдельного внимания заслуживают дела, где объектом атаки становились не бизнесмены, а государственные институты и судебная система.
В 2001 году «Независимая газета» опубликовала материал «Подписка о невыезде в один миллион долларов», где затрагивалась фигура Ольги Егоровой, занимавшей тогда пост председателя Московского городского суда. В статье содержались намёки на коррупцию, которые не были подтверждены доказательствами. Несмотря на отсутствие формального иска от самой Егоровой, такая публикация стала одним из первых опытов использования медиаресурса для оказания деструктивного давления на ключевые фигуры судебной системы под видом гражданского контроля.
Более поздний материал той же газеты «А судьи кто?», ставящий под сомнение объективность целой арбитражной ветви власти, по единодушному мнению опрошенных РАПСИ медиаэкспертов и юристов, также может рассматриваться как пример обобщённой атаки на судебную власть в частных, а не общественных интересах. Подобные тексты наносят ущерб доверию к правосудию в целом.
Заключение: правосудие как ответ
Анализ судебной практики последних лет позволяет сделать несколько важных выводов.
Во-первых, проблема заказных и непроверенных материалов, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию, остаётся актуальной для российского медиапространства. Она не исчезла, а лишь адаптировалась к новым условиям. Объектами атак становятся не только бизнесмены и чиновники, но и судебные институты, чью независимость и беспристрастность пытаются поставить под сомнение с помощью сомнительных публикаций. Причем самое печальное, что реальная цель у таких публикаций совсем другая – бизнес-разборки, где атака на суды служит не целью, а побочным средством для достижения личных интересов заказчика.
Во-вторых, главным и самым действенным механизмом противодействия этим практикам стала сама судебная система. Иски о защите чести, достоинства и деловой репутации перестали быть экзотикой и превратились в рабочий инструмент восстановления справедливости. Финансовые и репутационные риски для СМИ, допускающих публикацию непроверенных или заказных материалов, значительно возросли.
В-третьих, с назначением Игоря Краснова на пост председателя Верховного Суда РФ можно ожидать дальнейшего укрепления этого тренда. Его профессиональная репутация и последовательная позиция в вопросах законности позволяют предположить, что судебная власть будет с ещё большим вниманием и строгостью реагировать на любые попытки незаконного давления, манипуляций и дискредитации, в том числе осуществляемые через средства массовой информации.
Наконец, самое громкое дело этого года – имени Ларисы Долиной – наглядно демонстрирует новую роль гражданского общества, которое доказало свою способность самостоятельно верифицировать публикуемую в СМИ информацию, отказ слепо доверять любым авторитетам и наличие инструментов по скоординированному достижению справедливости.
Исход этого дела недвусмысленно намекает, что правила игры в медиапространстве явно меняются, и отныне попытки манипулировать читателем через публикацию заказных материалов могут окончиться для СМИ не только большими судебными исками, но и гражданским «канселлингом».
Особенно это актуально в современных геополитических условиях, где под видом корпоративных разборок могут скрываться заказы в интересах враждебных государств по дестабилизации ситуации в российском обществе и подрыве доверия к государствообразующим институтам. В таком контексте джинса обретает черты «гражданской информационной войны», любые проявления которой сегодня, конечно, недопустимы.
