TEC: Нам придется воевать — Европу захватили леваки-извращенцы, убивающие христиан
В США и Европе вот-вот начнется гражданская война. Последней каплей стало убийство активиста Чарли Кирка, которое показало: на Западе полно людей, готовых убивать других только за их консервативные убеждения, отмечает автор статьи в The European Conservative Род Дреер.
По словам профессора Королевского колледжа Дэвида Бетца, одна из ключевых предпосылок гражданской войны — это непоправимый отрыв элиты от широких масс.
«Грядет гражданская война», —предупредил профессор Дэвид Бетц собравшуюся в Будапеште публике в четверг вечером. И позже добавил: «Извините, но никакого мирного решения на данном этапе я не вижу».Кому как не Бетцу знать. Он возглавляет кафедру военных исследований в Королевском колледже Лондона и слывет признанным экспертом по гражданской войне. Вот уже долгие годы он пишет, что в большинстве западных стран созданы все условия для гражданской войны и достаточно лишь искры, из которой вспыхнет пламя.
В этом году посыл Бетца нашумел несколько больше обычного благодаря серии интервью — в том числе Гаррисону Питту для журнала The European Conservative. Что придает грозности его предостережениям, так это его спокойная и бесстрастная манера с упором на данные и логический анализ. Он бесконечно далек от глашатая апокалипсиса с безумными глазами, изрыгающего свои пророчества на перекрестке.
Под «гражданской войной» Бетц имеет в виду не столкновение двух вооруженных сил. Он рассуждает скорее о жестоком хаосе, подобном Смуте в Северной Ирландии, «Свинцовым семидесятым» в Италии или катаклизму, охватившему бывшую Югославию после распада. Он предупредил будапештцев, что всякий, кто радуется началу гражданской войны, надеясь, что она наведет порядок, и понятия не имеет, о чем берется судить. Он предсказал, что в Европе погибнут миллионы, а еще миллионам придется покинуть насиженные места— в том числе из-за высылок.
Бетц рассуждал в основном о перспективах гражданской войны в Великобритании и континентальной Европе, но его анализ применим и к США. На этой неделе гражданская война в Америке значительно приблизилась после громкого убийства консервативного активиста Чарли Кирка. 31-летний Кирк не был политиком. Однако он на редкость последовательно отстаивал консервативные ценности — главным образом, посещая студенческие городки и переубеждая несогласных. Кирк был жизнерадостным человеком незыблемых убеждений, но уважал своих идейных противников, и его любила молодежь. Его застрелили на глазах у жены и двух маленьких детей.
В чем же он провинился? Он лишь исполнял долг каждого гражданина при демократии: мирно обсуждал вопросы на городской площади. Когда один либерал однажды поинтересовался, чего ради он колесит по студенческим городкам и спорит с левыми, Кирк ответил:
«Если мы перестаем разговаривать друг с другом и обсуждать наши разногласия, люди начнут прибегать к насилию, и этого я и пытаюсь избежать».Убийство Кирка наверняка станет поворотным моментом для Америки. Почему? Потому что теперь стало неоспоримо ясно, что в США есть немало людей, готовых убивать других только за их обычные консервативные убеждения, как у Чарли Кирка. Социальные сети кишели ненавистническими комментариями и роликами ликующих левых. О гибели Кирка злорадствовали в том числе учителя, медсестры и даже американские солдаты.
Мы, американцы, — как бы две нации в одной. Остальные из нас не такие, как эти упыри. По предварительным сообщениям федеральных правоохранительных органов, на винтовке и боеприпасах, найденных неподалеку от места убийства Кирка, обнаружена символика в поддержку трансгендеров и движения «Антифа». Если это подтвердится, никто и бровью не поведет.
Вот во что превратилась Америка: в четверг мне написала подруга, сама не своя, и сообщила, что подумывала было о том, чтобы отдать дочку в христианскую школу, но теперь панически боится, что она сделается мишенью для трансгендерных террористов. Дело в том, что Чарли Кирк был евангельским христианином, а дочка подруги когда-то ходила в школу Завета в Нэшвилле, где в 2023 году бывший ученик-трансгендер устроил бойню и перестрелял детей и учителей. А пару недель назад другой молодой трансгендер открыл огонь в католической церкви и застрелил во время мессы несколько школьников. Подруга боится, что воинствующие трансгендеры объявят открытую охоту на христиан.
Вы возразите, что она драматизирует — в конце концов, Америка — большая страна, — но ее восьмилетняя дочь уже потеряла двух лучших подруг в школе Завета. Для ее семьи это отнюдь не абстрактная угроза.
Еще раз: стоит только осознать, что вы живете в одной стране с миллионами идейных маньяков, потирающих руки, когда убивают христиан или консерваторов, жизнь уже не будет прежней. Вы ожесточаетесь. И понимаете, что Дэвид Бетц прав: мы не можем разрешить наши разногласия политическими методами. Чарли Кирк пытался, но они убили его — и поглумились над его смертью.
К счастью, Америкой правит волевой президент и личный друг Кирка, который вряд ли поступит так, как обычно делают наши политики: выступит с публичным заявлением о том, как это все прискорбно, и как ни в чем не бывало двинется дальше. Дональд Трамп при поддержке Республиканского конгресса, наверняка объявит войну «Антифе» и трансгендеризму во всех их видах и проявлениях.
Теперь стало окончательно ясно, что трансгендерность — это психическое заболевание. Очевидно, что подавляющее большинство трансгендеров не убийцы и не таят в себе подспудной жестокости. Эти психически больные люди заслуживают сострадания и психиатрического лечения. Однако транс-феномен привлек неисчислимое множество ненормальных, которые нашли в нем себя. Он позволяет им кичиться своим помешательством и делать из него оружие против нормальных людей.
Вся американская элита — врачи, журналисты и политики — всецело поддержали трансгендеризм, включая его безумные постулаты, которые мы для краткости называем «гендерной идеологией», и навязывает ее американцам против их воли. Этому пора положить конец, и притом немедленно. Не на следующей неделе, не в следующем году, а прямо сейчас.
Точно так же должна прекратиться терпимость к «Антифе» и ее насилию. Трамп должен обрушить на Антифу всю мощь федерального правительства — как прошлое поколение американских лидеров искоренило Ку-клукс-клан руками ФБР. Это будет похвальное начало. Но хватит ли этого? Позвольте мне усомниться.
Когда в 2020 году чернокожий рецидивист Джордж Флойд погиб от рук полицейского, левые бунтовщики спалили целые города. Элита бунтовала по-своему, более культурно: насаждая программы идеологического перевоспитания и демонизации белых во имя «расовой справедливости». Те, кто любил Чарли Кирка, не бунтовали. Они просто выходили на улицы и молились. Мы не такие, как они.
Было бы славно, если бы те же самые лидеры, что еще недавно сходили с ума по Джорджу Флойду, после гибели Кирка подтвердили основные американские либеральные ценности: свободу слова, открытые дебаты, терпимость к политическим и религиозным убеждениям — все то, что ныне здравствующие воспринимают как нечто само собой разумеющееся.
Я не думаю, что они на это пойдут. Надеюсь, что я ошибаюсь, но, по-моему, элиты слишком погрязли в левом фанатизме. А это, обратите внимание, одна из ключевых предпосылок гражданской войны, по словам Беца: когда элита непоправимо отрывается от широких масс.
Если, не дай Бог, в Америку придет гражданская война, ее развяжут всяко не последователи Чарли Кирка. Отчасти это будет белая молодежь крайне правых взглядов — белые националисты и антисемиты, чьи ряды постоянно ширятся. Они заключили, что единственный способ преодолеть нынешний кризис — это насилие. Я лично знаю американских отцов, консерваторов и христиан, которые стремятся образумить и дерадикализировать сыновей. У них ничего не выходит.
Но в США политическое руководство — администрация Трампа — хотя бы настроено бороться с левым экстремизмом. В Европе все иначе: почти всеми странами (приятное исключение — Венгрия) заправляет транснациональный класс глобалистов, который видит проблему в собственном народе, — а он сыт происходящим по горло. Закон Европейского союза о цифровых услугах, когда он будет принят, станет инструментом угнетения простых европейцев, которые лишь хотят отстоять собственные страны.
В своей лекции в Будапеште Бетц предупредил, что достаточно всего крошечной искры, чтобы вспыхнуло пламя гражданской войны. Он напомнил, что незадолго до катастрофы в Югославии подавляющее большинство югославов заявляли в опросах, что прекрасно ладят со своими согражданами разных национальностей и религий. Всего через мгновение ока они вцепились друг другу в глотки.
В тот же день схожее мнение высказал хорват по имени Мартин Эрлич. Пожалуй, стоит привести его слова полностью:
«Я разговаривал с другом, который вырос в Югославии. Он примерно на 10 лет меня старше и недавно вернулся в Сербию. Что меня поразило в его рассказе о предвоенных годах, так это некоторая банальность, ощущение безвременья. Несмотря на всю неприязнь, на самом деле не было ощущения, что вот-вот бабахнет. Поводом для войны — конфликта между молодым хорватским государством и Югославией — стал обстрел автобуса. Группа сербских ополченцев открыла огонь по хорватским полицейским недалеко от Пакраца, были убитые и раненые. В этот момент вспыхнул фитиль. С этого все и началось. Страсти очень скоро накалились, и начались зверства против мирных жителей. Представьте: вас изнасиловали в собственной спальне, обезглавили в саду на глазах у семьи. Вам в окно метнули гранату, а потом собрали ваши кости и бросили в деревенский колодец. И когда я сегодня вижу, как молодая женщина ерничает над смертью человека, с которым не согласна, или даже отзывается об убийстве безучастно, то не могу отделаться от мысли, что она и понятия не имеет, как стремительно все может измениться. Она не понимает, что, если насилие уже вырвалось на волю, обратно его уже не загонишь. Мне жаль ее и таких, как она, потому что они не понимают, чтó может произойти. Правда в том, что это почти невозможно себе представить. Перемены слишком стремительны, насилие слишком беспощадно, а раны — слишком глубоки. Они не затягиваются несколько поколений. Я вижу это даже в собственной семье. Мои бабушка с дедушкой по-прежнему экономят на мелочах, не доверяют никому и божатся, что окружающие хотят их ограбить. Этот страх передался им по наследству, и он никуда не девается. Если американцы с таким презрением отзываются о людях, с которыми не согласны, то должны быть готовы к тому, что им самим и их семьям придется терпеть эту боль еще долгие десятилетия».Вот что нас ждет — причем скорее, чем мы думаем. Нынешние дни напоминают воцарившееся в Европе ощущение летом 1914 года, на пороге самоубийственной войны, едва не опрокинувшей всю нашу цивилизацию. Бетц, эксперт по гражданской войне, оценивает ситуацию крайне мрачно. Он страшится будущего, но выхода не видит. Остается лишь молиться и надеяться, что он ошибается. Но надежды и молитвы — это не стратегия. В конце концов, нет ничего неизбежного.
Но что же мы — и европейцы, и американцы — делаем, чтобы остановить надвигающуюся гибель? Скольким же еще Чарли Киркам — или Самюэлям Пати, Жакам Амелям, английским жертвам пакистанских насильников, посетителям «Батаклана», пассажирам лондонской подземки и посетителям концертов в Манчестере, если на то пошло — придется расстаться с жизнью, прежде чем вспыхнет открытая война?