Все, что останется после нас: как защитить права ЭКО-детей умершего родителя
Зачатые и рожденные после смерти родителя: эксперты РАПСИ проанализировали, как новое постановление Конституционного Суда (КС) РФ повлияет на правоприменение в наследственных спорах, и какие пробелы в законодательстве необходимо закрыть для полноценной защиты прав детей, зачатых после смерти родителя с применением криоконсервации.
Большой резонанс в правовой среде вызвало Постановление Конституционного Суда по делу о проверке конституционности частей 1 и 3 статьи 10 Федерального закона «О страховых пенсиях» в связи с жалобой гражданки М. Ю. Щаниковой.
КС постановил: дети, зачатые с помощью ЭКО после смерти отца, имеют право на пенсию по потере кормильца. Правовая новелла имеет большое значение для самых разных граждан, но особенно стоит подчеркнуть их значимость для семей погибших участников СВО, среди которых (на фоне высокого риска для жизни отцов, участвующих в спецоперации) встречаются подобные линии репродуктивного планирования.
Вместе с тем Постановление КС потенциально влечет за собой значительное расширение прав детей, уже после смерти родителя зачатых путем ЭКО и рожденных. Определение КС многие эксперты называют прогрессивным и важным для развития российского права и его актуализации на фоне внешних социальных вызовов.
Как определение КС о «детях из пробирки» отразится на правоприменении и судебной практике, РАПСИ проанализировало вместе с экспертами.
Будет ли насцитурус полноценным наследником?
Со времен Древнего Рима известно такое понятие как насцитурус – ребёнок, который на момент смерти своего отца зачат, но ещё не родился, и имеет право наследовать имущество отца. Однако дети, не только рожденные, но и зачатые с применением новых технологий уже после смерти отца, олицетворяют собой определенный пробел в законодательной базе, подчеркивают эксперты.
«Здесь важно понимать природу процедуры ЭКО. Зачатие — возникновение беременности — процесс, обусловленный актом оплодотворения, в результате которого начинается развитие нового организма в теле матери, и, следовательно, наступает беременность. Главное отличие ЭКО от естественной беременности состоит в том, что оплодотворение проводится вне тела женщины, а перенос эмбриона в организм матери может произойти через месяцы и даже годы. В России в случае с ЭКО, зачатием будет считаться момент переноса эмбриона в организм матери. И тогда, такие дети являются наследниками по смыслу ст. 1116. Сложность состоит в ситуациях, когда эмбрион перенесен в организм матери после смерти отца. Но самый большой законодательный пробел касается вопроса постмортальной репродукции (когда сам процесс экстракорпорального оплодотворения in vitro происходит после смерти родителей из их криоконсервированного материала)», — объясняет Алина Лактионова, директор петербургского офиса «Митра», руководитель практики частных клиентов.
По словам эксперта, дело, рассмотренное КС РФ, как раз такое, в нем идет речь о постмортальной репродукции: оплодотворение произошло уже после смерти отца детей, т.е. при его жизни не было даже эмбриона. Дело в принципе уникальное, так как адвокату в судебном порядке удалось добиться признания отцом таких детей умершего. Именно это решение сыграло важную роль, считает Лактионова.
«В настоящее время отсутствуют законные основания для призвания к наследованию детей, зачатых с помощью экстракорпорального оплодотворения после смерти одного из родителей, поскольку их зачатие происходит уже после открытия наследства», — подчеркивает Ксения Языкова, юрист практики частных клиентов K&P.Group.
По мнению эксперта, согласно ст. 1116 ГК РФ граждане, зачатые при жизни наследодателя и родившиеся живыми после открытия наследства, могут призываться к наследованию. При этом реализован подход к установлению происхождения детей, рожденных в течение трехсот дней с момента смерти супруга их матери (п. 2 ст. 48 СК РФ), обоснованный физиологическим сроком беременности и презумпцией отцовства супруга.
«Исходя из смысла указанных норм права, призвание к наследованию лица, который не был рожден на момент открытия наследства, происходит при наличии двух условий: он был зачат при жизни наследодателя и родился живым после смерти наследодателя. В отсутствии перечисленных условий право на наследование не возникает. При этом законодательное понятие «зачатие» до сих пор отсутствует, хотя оно объективно необходимо в связи с появлением новых технологий. В профессиональных и научных кругах обсуждаются два подхода: момент перенесения уже оплодотворенного эмбриона в организм женщины (такой подход воспринят судебной практикой) и момент оплодотворения эмбриона. С учетом того, что с момента оплодотворения эмбриона до его «подсадки» матери может пройти значительное время, разрешение вопроса об определении момента зачатия представляется принципиальным», — поясняет Языкова.
На сегодняшний день правоприменительная практика высших судов по делам о наследовании детьми, рожденными с применением криоконсервации, не сформирована, констатирует Татьяна Овцынова, адвокат коллегии адвокатов «Монастырский, Зюба, Степанов и Партнеры».
В 2022 году Московский областной суд рассмотрел дело, в котором истец (отец) пытался признать право на часть наследственного имущества за ребенком, родившимся от суррогатной матери после смерти покойной биологической матери (Апелляционное определение Московского областного суда от 02.02.2022 № 33-4577/2022).
В указанном деле суд однозначно высказался о том, что эмбрион не может приобрести статус наследника в смысле ст. 1116 ГК РФ, если его имплантация (наступление зачатия) не была произведена до открытия наследства (смерти наследодателя), и еще не произошло его живорождение.
«В связи с этим, позицию наследников, зачатых после смерти наследодателя, нельзя назвать сильной, так как нормы о праве на наследование носят императивный характер и не допускают исключений», — считает Овцынова.
По мнению Ирины Гриценко, медицинского адвоката, представителя коллегии адвокатов «Правая политика», Конституционный Суд не поставил окончательную точку в рассмотрении данного вопроса, поскольку прямо указал, что права детей, рождённых в результате применения постмортальной репродукции, должны определяться исходя из конкретных фактических обстоятельств каждого дела.
«Представляется, что, если родители задумываются о криоконсервации своих половых клеток с последующим их использованием, им целесообразно заранее выразить свою волю относительно наследственных прав таких детей. Это можно сделать, например, в завещании или в иных документах, чётко обозначив, что такие дети также должны иметь право на наследство», — говорит Гриценко.
Эксперты сходятся во мнении: основная трудность заключается в том, что КС РФ прямо указал на существующие пробелы в законодательстве, однако конкретными решениями эти меры пока не заполнены.
В этой связи можно ожидать корректировок в законодательстве или введения отдельного правового регулирования, определяющего статус детей, рождённых в результате постмортальной репродукции, в том числе в контексте их возможных наследственных прав.
В свою очередь Полина Павлова, адвокат, партнер Юридической группы «Гришин, Павлова и партнеры» в контексте сложностей с наследованием такими детьми имущества видит и другие риски: например, опасность появления новых наследников для добросовестного приобретателя недвижимости, проданной наследниками, ранее вступившими в свои права.
«В законе указано, что наследниками первой очереди являются в том числе и дети. Закон не конкретизирует, какие именно дети — рожденные до или после смерти наследодателя. В связи с этим следует, что наследуют все дети наследодателя, даже и те, которые родились после его смерти. Для подтверждения родства достаточно иметь свидетельство о рождении ребенка и подтверждение отцовства.
Сложности с принятием наследства могут возникнуть по причине необходимости восстановления сроков принятия наследства и обоснования уважительности причин их пропуска. В целом при оперативном обращении с заявлением о восстановлении пропущенных сроков после рождения ребенка после смерти его отца есть все шансы на восстановление срока принятия наследства. Но даже при восстановлении срока на принятие наследства необходимо будет перераспределять доли в наследственном имуществе с теми, кто принял наследство своевременно. Более того, на этот момент наследственное имущество может быть уже отчуждено, что приведет к необходимости оспаривания сделок.
Перспективы оспаривания сделок могут быть сомнительными, ведь оппонентом может выступать добросовестный приобретатель. Не все покупатели наследственных объектов могут знать и в целом предвидеть появление еще одного наследника уже после сделки путем ЭКО. Видимо, необходимо будет дополнительно в договорах купли-продажи наследственных активов указывать положения о последствиях появления нового наследника после совершения этой сделки. Но с другой стороны, права несовершеннолетнего наследника должны быть защищены и восстановлены», — поясняет Павлова.
Эксперт подчеркивает: так как в РФ есть возможность использования половых клеток умерших для зачатия детей, то установление факта отцовства не может не порождать не только личные неимущественные права таких детей, но и, в частности, право на наследование его имущества. Иной подход может повлечь снижение уровня их социальной поддержки по сравнению с детьми, рожденными при жизни отца.
Новый этап развития репродуктивного права
Очевидно одно: Постановление КС, пусть и не заполняет все существующие законодательные пробелы, возникшие на фоне динамичного развития репродуктивных технологий, но задает соответствующий вектор развития права.
«С учётом данного постановления, вероятно, последуют законодательные инициативы, направленные, прежде всего, на определение правового статуса детей, зачатых после смерти родителя, в контексте их прав на наследство. Также возможно установление порядка получения согласия на признание их наследниками со стороны умершего родителя, который при жизни изъявил волю на постмортальную репродукцию», — считает Гриценко.
Это только первый шаг в защиту постмортальной репродукции. Эксперты считают, что имущество, оставшееся после смерти отца, должно делиться и между детьми, рожденными после его смерти.
«Учитывая установленный законом шестимесячный судебный срок для вступления в наследство, за защитой прав необходимо обращаться в судебные органы, доказывать уважительность пропуска процессуального срока и устанавливать заново долевое соотношение в наследстве. Сложность подобных процессов обусловлена еще и тем, что имущество уже может сменить собственника (недвижимость продана или подарена), деньги потрачены, поэтому в некоторых случаях речь будет идти не о выделе его в натуре, а о получении компенсации от других наследников.
Учитывая, что в дальнейшем репродуктивные технологии будут только развиваться, нотариусам и судам потребуются законодательные новеллы в части увеличения сроков для принятия наследства детьми, рожденными посредством ЭКО после смерти отца, способов раздела наследственного имущества, а также защиты прав остальных наследников, которые в установленном законом порядке приняли наследство. Возможно, при заключении договоров на криоконсервирование биологического материала, необходимо будет уведомлять возможных наследников или составлять завещание со специальной оговоркой», — добавляет Юлия Яныгина, руководитель практики «семейное и наследственное право» АБ КИАП.
Появление репродуктивных технологий вносит определенные коррективы в фактические обстоятельства наследственных отношений, констатируют практики права.
«Во-первых, рождение ребенка возможно не только после смерти его отца, но и матери — посредством суррогатного материнства. Отсюда потенциально вытекает новый вид требований — установление факта признания материнства. Кроме того, неразрешенным остается вопрос с суррогатным материнством. В настоящее время суррогатная мать вправе не дать согласие на запись ребенка за его биологическими родителями, соответственно, у него не возникнет права на наследство за биологическими родителями. Соответственно, в рамках данного вопроса требуется разработать правовое регулирование того, как эмбрион признается ребенком и наследником помимо воли суррогатной матери.
Во-вторых, постмортальная репродукция позволяет произвести зачатие после смерти лица, чьи половые клетки используются для оплодотворения. Следовательно, превышение трехсотдневного срока с момента смерти более не может означать, что умерший не является родителем ребенка. Постмортальная репродукция de facto не имеет временных ограничений, и, соответственно, отсчет времени до рождения ребенка может быть связан не с периодом вынашивания, когда ребенок зачат при жизни обоих родителей (что учтено в действующем законодательстве, в том числе в СК РФ), а с моментом принятия решения об использовании генетического материала», — отмечает Ксения Языкова.
Действующее правовое регулирование не позволяет признать наследниками детей, зачатых после смерти одного из родителей.
«И вряд ли можно утверждать, что высказанная КС РФ позиция изменит этот подход. Признание наследниками детей, зачатых после смерти наследодателя, существенно подорвет стабильность гражданского оборота. Зачатие естественным путем позволяет установить трехсотдневный предел, в течение которого может появиться новый наследник. Постмортальная репродукция не имеет ограничений по сроку. «Новый наследник» может родиться и через 5, и через 15 лет после смерти наследодателя, что делает абсолютно непредсказуемой судьбу наследственного имущества. Тут снова стоит заострить внимание на отсутствии законодательного подхода к определению момента зачатия при использовании репродуктивных технологий», — дополняет Языкова.
Татьяна Овцынова также делает акцент на момент временных сроков: в постановлении КС РФ верно отмечает, что технологии криоконсервации позволяют сохранять биологический материал годы и даже десятилетия. В связи с этим проблемным может стать вопрос о временных пределах возможности распространения дополнительных гарантий для детей, рожденных после смерти отца.
В комментируемом постановлении КС РФ не устанавливает каких-либо пресекательных сроков, при этом в рамках правоприменения суды, возможно, будут определять критерии разумных сроков при признании права на те или иные социальные меры поддержки.
С учетом стремительного развития технологий экстракорпорального оплодотворения и вынашивания плода активно обсуждается дополнение закона возможностью призывать к наследованию ребенка наследодателя, зачатого после его смерти, при условии наличия доказательств воли наследодателя на такое зачатие.
Однако стоит исходить из ограничения временных границ такого зачатия, например, 6 месяцев с момента смерти наследодателя. Такой срок гармонизируется со сроком о принятии наследства (также 6 месяцев с момента смерти) и будет способствовать стабильности гражданского оборота, равно как и отсутствию затягивания при оформлении наследственных прав.