«Франкенштейн» Дель Торо — это Христос мира техноготики. Вот каким получился фильм
Жанр: техноготикаРежиссёр: Гильермо Дель ТороВ ролях: Оскар Айзек, Джейкоб Элорди, Мия Гот, Кристоф ВальцПремьера: 7 ноября 2025Похоже на: «Багровый пик», «Дракула» Копполы, «Носферату» ЭггерсаБлок сюжета — это, конечно, история не только Виктора Франкенштейна, но и Гильермо Дель Торо. Мы часто её вспоминаем, чтобы лучше понять режиссёра. Его растила консервативная бабушка-католичка, читала ему Библию, а мальчик увлекался ужастиками. Однажды он тайком пошёл на показ старого «Франкенштейна» с Борисом Карлоффом. Когда на экране Чудище ожило, зал закричал в ужасе. И только маленький Гильермо подумал: «Это же Иисус! Он восстал из мёртвых!»Потом Дель Торо построил карьеру на фильмах про монстров — ужасных внешне, но зачастую не злых, а просто непонятых. И не так уж редко подмешивал к этому религию. Уже его первый фильм, «Хронос» — про доброго вампира с характерным именем Хесус. Но лишь сейчас, достигнув вершин славы и получив главные «Оскары», Гильермо наконец рассказал свою версию той истории, с которой для него всё началось. Про готического Иисуса, восставшего из мертвых.«Франкенштейн» Дель Торо ближе к роману Мэри Шелли, чем та экранизация с Карлоффом. Гильермо лучше уловил дух и идею книги — не ужастика, по сути, а фантастической драмы про игру в богов и создание, восставшее против создателя. И всё-таки точной экранизацией фильм не назовёшь. Это не претензия — интерпретаций «Франкенштейна» очень много, ещё одна ничего не испортит (если хотите более точную — есть версия Кеннета Браны). Но эта особенность произведения много говорит о его творце.Фильм поменял многое — имена, события, даже личности. Он расширил роль Элизабет, жены брата Виктора. По сути, это новая героиня: эмансипированная, бесстрашная любительница науки, которая высказывает доктору всё, что о нём, похоже, думает сам режиссёр. Однако самые заметные изменения — это попытки обелить Монстра и повесить собак на Виктора.Всё-таки Монстр у Шелли хоть и несчастен, но аморален. Он убивал людей, чтобы шантажировать творца, и подставлял невиновных. Монстр — трагический, но злодей, под стать своему создателю. Фильм избавился от всех этих сцен и от присущей книге неоднозначности. У Дель Торо трагический злодей — только доктор Франкенштейн.Обаятельный и темпераментный Оскар Айзек притягивает внимание, вызывает сочувствие к своему герою — но потом поступки Виктора выдают его сущность. Он лжец и эгоист, он ревнует чужую женщину, жесток со своим творением и клевещет на него. Он сам виноват во всех бедах в фильме — даже в тех, которые по всем канонам должны быть на совести его создания.Как сказал кто-то остроумный: образованные люди знают, что Франкенштейн — это не чудовище; мудрые же понимают, что Франкенштейн — чудовище. Последнее в фильме произносят прямым текстом.Зато Монстр в этой версии — почти святой. Из всех злодеяний Дель Торо оставил ему разве что убийство моряков в начале — и то они стреляли первыми. Ну, нельзя же не начать современный фильм с экшена — зритель заскучает! Но дальше несчастный страдает на цепи, познаёт мир, вполне справедливо предъявляет претензии своему творцу, а дерётся только защищаясь. Из-за этого их конфликт кажется почти надуманным — и непонятно, почему именно Виктор преследует Монстра, а не наоборот.Монстр даже не сильно уродлив — Джейкоб Элорди вполне хорош собой и в гриме, покрытый шрамами, особенно когда наконец обрастает каноничными длинными волосами. Оттого странно, когда люди реагируют на него криками «О Боже, чудовище!», а не «Капец ты высокий».Зато не странно, что в него почти влюблена умная и сочувствующая героиня Мии Гот. Её Элизабет — эдакая девушка мечты Гильермо, которую не пугают, а восхищают его интересы: насекомые, кадавры и стрёмные гомункулы, сшитые из трупов. В фильмах Дель Торо девушки чаще всего выбирают монстров, и этот хотя бы по-своему симпатичный.В этой истории Элизабет отведена роль Магдалины — женщины, которая одна понимает и принимает сверхъестественного героя, гонимого людьми. В отличие от Зака Снайдера, Дель Торо не кидает навязчивые библейские отсылки — но параллели его героя с Христом всё равно видны. Кто таков: рождён не от людей, прошёл через страдания и символическую смерть по воле отца-создателя, восстал из мёртвых, а в конце простил своих врагов? И явно не случайно, когда Создание учится читать, Дель Торо вкладывает ему в руки не Плутарха и «Юного Вертера», как Шелли, а Библию.В каком-то смысле «Франкенштейн» получился абсолютным дельторовским фильмом. Христианское воспитание режиссёра здесь соединилось с его любовью к старым хоррорам и бесконечной симпатией к отверженным созданиям.С тех пор как Гильермо отошёл от студийных блокбастеров и ударился в авторскую готику, его часто сравнивают с другим любителем этого стиля — Тимом Бёртоном. В прошлом году тот тоже осуществил проект мечты и снял абсолютный бёртоновский фильм — «Битлджус Битлджус». И если сравнить его с абсолютным дельторовским фильмом, заметно, что при общих интересах, любви к нестрашным ужастикам, тёмным сказкам и странным, непонятым героям эти двое всё же очень разные. Не лучше и не хуже — просто у каждого из них своя готика. Если угодно, Бёртон — это ироничная группа The 69 Eyes, а Дель Торо — что-то посерьёзнее и помрачнее вроде Lacrimosa. В Тиме всё-таки умер (но оживает и вселяется в него) комедиограф, мастер буффонады и пародии. Даже в серьёзных картинах он не может удержаться от чёрного юмора — а чаще просто делает смешные мюзиклы про скелетов, пляшущих под Дэнни Эльфмана. Таков и второй «Битлджус» — весёлый хэллоуинский ужастик, отдающий «Семейкой Аддамс».Дель Торо над готикой не смеётся — он пытается её воскресить такой, какая ему нравилась. Как Питер Джексон переснял любимого «Кинг Конга», так и Гильермо, дорвавшись до творческой свободы, воссоздаёт кино своей юности. Его «Багровый пик», а теперь и «Франкенштейн», похожи на осовремененную классику студий Universal и Hammer или фильмы Роджера Кормана по мотивам Эдгара По. Это неспешные картины, где нам дают полюбоваться вселенной винтажа и гротеска. Все эти витражи, диковинная лепнина, мраморные посмертные маски, фактурные красавцы в чёрном и красавицы в пышных платьях, будто сошедшие с обложек романов XIX века, выдают в мексиканце эстета и насмотренного киномана.Но стиль Дель Торо — это не только копирование старого. «Франкенштейн» — кино техноготическое. Видно, как любит его создатель шестерни, странные машины и биомеханические гибриды, которыми изрисованы его знаменитые тетради. В отличие от недавнего «Носферату» Эггерса, подражавшего чёрно-белому кино, «Франкенштейн» насыщен цветом — и это фирменные цвета Дель Торо, по которым его картины узнаются с первого кадра. Водянистый, мшистый тёмно-зелёный пронизывает почти каждую сцену, иногда контрастируя с красно-коричневым, цветом засохшей крови. Немного жаль, что фильм вышел на Netflix. Ему отлично подошёл бы огромный экран кинотеатра, чтобы можно было разглядеть каждую деталь и погрузиться в атмосферу. По башне Франкенштейна, под гулкими сводами, среди старых труб и зловещих лиц на стенах хочется бродить не спеша, вздрагивая от эха своих шагов, как в хоррор-игре.P.S. Следующий фильм Дель Торо будет на ту же тему — он хочет экранизировать «Призрака оперы». Снова готика, снова история отверженного урода, понимающего красоту. Вряд ли это будет адаптация мюзикла Уэббера, а тем более его продолжения — и всё же ария «Beauty Underneath» у меня теперь ассоциируется с Дель Торо. Будто это не Призрак, а режиссёр поёт: «Тебя манило опасное и дикое? Тебя цеплял взгляд на глубинную красоту? Ты дашь ей вести себя за грань, где рождаются грёзы? Позволь мне показать тебе глубинную красоту!» Кто как, а я по тексту песни ответил бы — «Yes».