Не всё спокойно в Турции: что это значит для России?
Тектонические плиты внутренней политики Турецкой Республики продолжают дрейфовать, будоража как национальную, так и международную информационную повестку. На задержание оппозиционных мэров ряда крупных турецких городов отреагировали финансовые рынки: курс доллара США к турецкой валюте достиг на днях своего максимума, составив более 40 лир, снизились долларовые облигации Турции, индекс Стамбульской биржи BIST 100 на минимуме упал на 1,78 %[1]. Не стихает волна арестов оппозиционных политических деятелей и на муниципальном уровне, не отгремело еще судебное дело о пересмотре результатов конгрессов Народно-республиканской партии (НРП), по итогам которых был впервые избран, а затем повторно утвержден на пост главы партии ее нынешний лидер О. Озель. Примечательно, что само дело было открыто после заявления группы делегатов HPП во главе с бывшим членом партии и экс-мэром Хатая Л. Савашем. Активисты называют весь процесс сомнительным и подозревают новое руководство партии в подкупе делегатов[2]. Все это недвусмысленно указывает на раскол в рядах ведущей силы оппозиции, а также на попытки правящей Партии справедливости и развития (ПСР) оформить контуры грядущей в 2028 г. президентской кампании по своим правилам.
На данный момент неясно, как команда О. Озеля может поменять генеральную линию в свою пользу. До недавнего времени наиболее вероятными кандидатурами от оппозиции на пост главы государства назывались мэры Стамбула и Анкары Э. Имамоглу и М. Яваш. Оба достаточно умеренные политики от НРП, одержавшие победу над провластными кандидатами на местных выборах в 2019 и 2024 гг. своей яркой риторикой с акцентом на решение социальных проблем. Однако стамбульский градоначальник по-прежнему не на свободе, что делает перспективы его участия в предвыборной гонке весьма сомнительными. М. Яваш, имея в прошлом опыт членства в Партии националистического движения (ныне партия состоит в коалиции с ПСР), пользуется значительной поддержкой среди турецких избирателей-националистов, однако его дистанцирование от “горячего” и получившего в последние месяцы новое звучание курдского сюжета нередко негативно оценивается многими его соратниками по оппозиционному блоку, которые полагают необходимым заручиться поддержкой прокурдской Партии народного равенства и демократии для победы на президентских выборах и проведения демократических реформ в парламенте. Не оставляет мечту о президентстве и 76-летний экс-председатель НРП К. Кылычдароглу, активировавший в минувшие недели свои попытки вновь отвоевать себе место на турецком политическом Олимпе. Впрочем, косвенно на вопрос о его перспективах отвечают результаты недавнего опроса социологической компании MetroPOLL Araştırma[3], согласно которым О. Озель по-прежнему сохраняет твердые позиции и значительно превосходит своего предшественника по популярности. Некоторые турецкие аналитики полагают, что в случае признания судом решений конгрессов НРП об избрании О. Озеля недействительными и, как следствие, возвращения К. Кылычдароглу, кемалистская партия столкнется с драматическим снижением рейтингов вплоть до потери до 30% голосов.
При этом в стане проэрдогановских сил судьба вопроса о преемнике также выглядит весьма неопределенно. Один из зятьев турецкого президента, Берат Албайрак, ранее занимавший должности министра энергетики и министра финансов, как пишут в открытых источниках, остается в орбите политического внимания своего могущественного тестя, однако едва ли может быть выдвинут на первые позиции. Другой зять, «легендарный» Сельчук Байрактар, выведший национальный ВПК на принципиально новый уровень, благодаря которому появилось клише «дипломатия дронов», пока не имеет опыта участия в большой политике, что в контексте президентской гонки может расцениваться как значимый минус. Х. Фидан, в прошлом глава турецкой разведки, а ныне министр иностранных дел, которого в СМИ называют «серым кардиналом», по оценкам многих зарубежных экспертов, может выступать наиболее вероятным кандидатом. Ему приписывают активное участие в сирийском и ливийском досье, а также называют реформатором национальной разведки и дипломатии. Однако проводимые им изменения с опорой на укрупнение агентурной сети и “разведывательной” компоненты в системе принятия внешнеполитических решений не всегда благоприятно восприпринимаются в кругах управленческой и экономической элиты страны.
В контексте российских интересов представляется, что вне зависимости от развития событий оба условных лагеря (проэрдогановских и антиэрдогановских сил) имеют достаточно прозападную ориентацию, учитывая блоковые обязательства Турции в рамках НАТО, объемы западной финансовой помощи по линии различных международных институтов и неугасающее стремление Анкары в ЕС, возведенное в ранг национального приоритета.
В случае прихода к власти представителя от НРП (наиболее влиятельной на данной момент оппозиционной силы), принимая в расчет ее более сильный прозападный «крен», следует ожидать гораздо меньшую, чем у ПСР, готовность искать общие точки соприкосновения с Москвой. Программа оппозиции, опубликованная в 2023 г. в разгар предвыборной кампании, оставляет крайне неоптимистичное для российской стороны впечатление по поводу возможных перспектив взаимодействия. Обвиняя Россию в «игре в одни ворота на турецком политическом поле»[4], представители оппозиции не проронили ни слова в пользу развития российско-турецких отношений. Скорее наоборот, они ратовали за критическую переоценку отдельных направлений сотрудничества. В частности, призывали к пересмотру текущего статуса и деталей контракта по АЭС «Аккую», поскольку он является «политическим проектом нынешней власти и не отвечает национальным интересам». Кроме того, в программе оппозиции нашел отражение тезис о «риске зависимости от определенных стран», что стало логичным продолжением оппозиционной риторики на митингах о «попадании Турции в полную зависимость от Кремля в энергетической сфере». При этом активно афишировалось предпочтение проамериканскому курсу и «европейским ценностям».
И все-таки, принимая во внимание сохраняющийся тесный характер российско-турецких связей, уместно констатировать, что в любом случае придется продолжать отстраивать взаимодействие с теми или иными силами в Анкаре вне зависимости от цветов их партийных флагов. Турция уже зарекомендовала себя как прагматичный игрок, значительно расширяющий степень своей вовлеченности в дела различных регионов, среди которых особое место занимает геополитическое пространство Евразийского континента, где традиционно сильны национальные интересы России. Следует полагать, что это обстоятельство накладывает определенные обязательства к усилению диалога с различными турецкими политическими партиями, независимо от того, в каком году состоятся очередные выборы.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
[1] https://www.rbc.ru/quote/news/article/686be55a9a7947cf77b96d80
[2] http://www.iimes.ru/?p=121113
[3] https://onedio.com/haber/metropoll-arastirma-dan-kemal-kilicdaroglu-mu-ozgur-ozel-mi-anketi-1300869
[4] https://monocle.ru/avtory/margarita_zetler/
Ключевые слова: Турция