Попытки реформирования управления экономикой при Косыгине
Почему успешно зарекомендовавшие себя реформы А.Н. Косыгина были свернуты и государство вернулось к командно-административной системе управления экономикой, которая не обеспечивала ее развитие и неумолимо вела к застою, рассказывает в сто тридцать восьмом материале своего тематического цикла юрист, кандидат исторических наук, депутат Государственной Думы первого созыва Александр Минжуренко.
Для экономики СССР и России в первые четыре десятилетия советской власти было характерно в основном экстенсивное развитие, т.е. в направлении количественного увеличения тех же производственных мощностей. Такой путь развития называют ростом «вширь», в отличие от интенсификации производства, т.е. «вглубь».
Строились новые заводы прежнего технического уровня, росло производство чугуна и стали за счет введения в строй новых доменных и мартеновских печей старого образца, увеличивался выпуск машин и механизмов старых модификаций, расширялась посевная площадь на том же уровне агротехники и агрономии.
Такое развитие было возможным, в частности, благодаря постоянному росту трудовых ресурсов за счет поглощения промышленностью «избыточного» сельского населения, накопившегося в деревне еще с дореволюционных времен.
Но к концу 1950-х годов возможности развиваться только «вширь» стали сокращаться, и советская экономика уже не поспевала за ростом населения. К тому же к 1960-м годам в мире начинается так называемая научно-техническая революция, благодаря которой темпы роста промышленности и транспорта повсеместно возрастают. В Советском же Союзе при исчерпании ресурсов экстенсивного развития наблюдалось значительное снижение темпов развития экономики.
Если в середине 1950-х годов среднегодовой прирост национального дохода составлял 12%, то в 1963 он снизился до 4%. Темпы роста производительности труда тоже снизились с 8% в 1951-1955 гг. до 4% в 1964 году. Прирост капитальных вложений за десять лет сократился в четыре раза — с 15 % до 4 %.
Сельское хозяйство продемонстрировало недостижимость при данных методах управления экономикой плановых показателей. На семилетку (1959-1965 гг.) был запланирован прирост объёмов продукции на 70%, но на деле удалось добиться лишь 14 % прироста. А в 1963 году этот прирост составил ноль процентов.
Зерновая проблема так и не была решена ни путем поднятия целины, ни с помощью резкого увеличения посевов кукурузы: в стране появился дефицит хлеба, и СССР с 1963 года приступил к ежегодным закупкам хлеба за границей.
Такое значительное снижение темпов развития промышленности и сельского хозяйства в то время было «списано» на неудачные реформы Н.С. Хрущева. Однако дело было не только и не столько в этом. Сказались минусы, в принципе присущие административно-командному принципу управления экономикой.
При таких методах управления каждое предприятие обязывалось прежде всего выполнять плановые показатели. Это приводило к тому, что руководство заводов было не заинтересовано в рационализации производства, в снижении себестоимости, в росте производительности труда, в повышении качества производимой продукции и т.д.
В таких условиях большинство руководителей предприятий не проявляли заинтересованности в совершенствовании своего производства и не проявляли инициативы, без которой невозможны рост и развитие промышленности. Стимулов к этому стремлению просто не было.
Более того, все директора заводов и фабрик обычно «бились» в вышестоящих инстанциях за то, чтобы им были снижены плановые показатели по выпуску продукции. Это обеспечивало более спокойную жизнь и облегчало получение премий за выполнение сниженного плана.
К другим типичным недостаткам существующей системы относилась царствовавшая повсюду «бесхозяйственность», о которой часто писали центральные газеты как о биче экономики. Партия ставила задачу «привить чувство хозяина» каждому работнику, но это явно не получалось. Хищения с предприятий стало распространенным явлением, которое в общем строго не осуждалось обществом. Появилось словечко «несуны» как определение людей, которые несут с заводов всё, что может пригодиться в своем хозяйстве.
Замедление экономического роста вызвало и замедление роста уровня жизни населения, расширение списка дефицитных товаров, ухудшение качества многих видов продукции.
Таким образом, в СССР все более осознавалась необходимость реформирования управления экономикой. И планы такой реформы появились в научной печати. В них предлагалось следующее: снизить обязательные планы до трех показателей: номенклатуры производимой продукции, ее объема и сроков поставки.
Единственным критерием работы предприятия должна была выступать только рентабельность и выполнение плановых заданий. Под рентабельностью понималось соотношение прибыли к производственным фондам.
Предусматривалось стимулирование предприятий на ввод новой продукции с установлением гибкого ценообразования, чтобы завод был заинтересован в выпуске более новой и более высокорентабельной продукции.
Предлагалось создание на предприятиях фондов материального поощрения из премий за рентабельность. Создавались таким образом механизмы материального стимулирования производителей в результатах и качестве труда.
Вводимый принцип «хозрасчета» означал, что предприятия могли существовать только при их рентабельности, и в получении прибыли были заинтересованы все их работники.
Но категории «прибыль» и «рентабельность» обычно связывались с рыночной экономикой, поэтому к реформе отношение советских идеологов было недоверчивым.
Реализация реформы шла под руководством председателя Совета Министров СССР А.Н. Косыгина и вошла в историю под его именем. Реформа вводилась в действие большой группой постановлений ЦК КПСС и Совета Министров, распространявших её положения на отдельные отрасли и секторы народного хозяйства, начиная с постановления сентябрьского Пленума ЦК КПСС 1965 года.
Результаты реформы оказались положительными. В пятилетке 1966-1970 гг. были зафиксированы рекордные показатели темпов экономического роста. Национальный доход в СССР рос в среднем на 7,8% ежегодно.
Был осуществлен ряд крупных хозяйственных проектов, включая создание автоматизированных систем управления на предприятиях. Высокими были темпы роста жилищного строительства и развития социальной сферы за счет средств предприятий. Многие предприятия, получив большую прибыль, эффективно распределяли ее между работниками, стимулируя рост производительности труда.
Однако все эти изменения привели к нежелательным для апологетов командно-административной системы последствиям. Директора приобрели большую самостоятельность: они сами стали определять поставщиков и рынки сбыта, приступили к выпуску продукции, имеющей спрос, но не попавшей в планы.
Для достижения большей прибыли предприятия стали бороться за снижение себестоимости продукции, в том числе и сокращая численность работников. Оппоненты реформы увидели в этом угрозу появления безработицы.
И совсем напугало консерваторов то, что в экономике стране появилась конкуренция – главный и самый эффективный способ стимуляции развития предприятий. Рентабельные предприятия вырвались вперед, и встал вопрос о судьбе нерентабельных. Всё это вместе взятое казалось признаками «капитализма» и подрывом основ социалистических принципов руководства экономикой.
Политизируя вопрос, противники реформы ставили в вину Косыгину «предательство» идей социализма, «перетаскивание» на советскую почву чуждых народу идей, чем содействовали торможению и затуханию реформаторских усилий.
Этому поспособствовало и открытие нефтяных месторождений на севере России, а также рост цен на нефть на мировых рынках. Вместо интенсификации производства стали наполнять бюджет доходами от продажи нефти.
Продолжение читайте на сайте 22 июля