Равная и неделимая: инициативы Москвы, Пекина и Нью-Дели по созданию новой архитектуры безопасности и развития
Сегодня фактически завершается развернувшаяся сразу после окончания холодной войны большая дискуссия о том, какой должна быть новая архитектура системы международной безопасности.
Окончание холодной войны ознаменовалось распадом «биполярной структуры мира», основу которой составляли Советский Союз и Соединенные Штаты Америки, что привело к существенному изменению всей архитектуры мирового взаимодействия и обусловили переход к «монополярной системе» международной безопасности, в которой главенствующая роль отводилась США, которые, основываясь на стратегии силовых решений, обеспечивали свою гегемонию в мире и определяли систему координат в мировой архитектуре безопасности.
Но ноша, взваленная на себя Вашингтоном, оказалась не по силам. Свидетельство этому мы видим сейчас. Новая стратегия национальной безопасности, принятая при Дональде Трампе, только подтверждает это. Как результат, перед мировым сообществом во весь рост встал вопрос – по какому пути пойдет мир при решении десятилетиями копившихся глобальных проблем в сфере стратегической безопасности и экономического развития?
Концепция формирования новой архитектуры международной безопасности со стороны России была обозначена в Послании Президента России Федеральному Собранию в феврале 2024 года. Позднее она вошла в повестку саммитов российского президента с лидерами Китая и Индии, а также получила развитие в рамках деятельности Содружества Независимых Государств (СНГ) и Союзного государства России и Белоруссии.
Выступая на международном форуме «Перспективы создания новой архитектуры глобальной безопасности», прошедшем 28 мая текущего года в Москве Владимир Путин четко обозначил ключевые контуры и новые подходы к формированию системы международной безопасности и роли России в ее архитектуре, отметив, что «новая архитектура глобальной безопасности должна быть равной и неделимой, а все без исключения государства должны получить твердые гарантии собственной безопасности, но не за счет безопасности и интересов других стран». Основой для создания такой универсальной системы безопасности могли бы стать уже имеющиеся и хорошо зарекомендовавшие себя многосторонние форматы взаимодействия, такие как Группа 20 (G20), АСЕАН (ASEAN — Association of Southeast Asian Nations, как региональная межправительственная организация государств Юго-Восточной Азии), АТЭС (Asia-Pacific Economic Cooperation, APEC) — форум стран Азиатско-Тихоокеанского региона в сфере сотрудничества в области экономики и торговли, Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), Евразийский экономический союз (ЕврАзЭс), Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и другие.
1 сентября 2025 года в Тяньцзине на полях саммита ШОС лидер Китая Си Цзиньпин впервые озвучил китайскую «Инициативу глобальной безопасности» в рамках строительства новой архитектуры и продолжившую линию трех предыдущих глобальных инициатив: «Инициатива глобального развития», «Инициативу глобального управления» и «Глобальная цивилизационная инициатива». Они были последовательно представлены на крупных международных мероприятиях, а затем инкорпорированы в китайский план трансформации и построения глобального управления, представленный на 78-й Генеральной Ассамблее ООН. Суть китайских предложений заключается в формировании и реализации элементов четырехступенчатой конструкции внешнеполитической доктрины Си Цзиньпина (цивилизация – безопасность – управление – развитие). Ее выдвижение демонстрирует стремления Китая играть более значимую роль в «нормативном управлении системой безопасности на глобальном уровне». Пекин нацелен на переформатирование правил мировой игры не через конфронтацию, а через институциональное наращивание многосторонних платформ.
Индия будет наращивать усилия по формированию новой архитектуры равной и неделимой региональной безопасности и активизировать консультации по сопряжению потенциалов инициатив по интеграции и развитию на пространстве Большой Евразии, а также в регионах Индийского и Тихого океанов. Такое мнение высказал премьер-министр Нарендра Моди в ходе переговоров в рамках официального визита российского президента Владимира Путина в Индию. В совместном заявлении по итогам переговоров они подтвердили готовность стремления своих стран к глобальному миру и стратегической стабильности.
По мнению китайского эксперта Центра изучения России, при Восточно-китайском университете в Шанхае Чжэна Жуньюея, «сближение России, Китая и Индии демонстрирует поиск странами решений по противодействию гегемонии США и доллара, а также стремление к подлинной безопасности в стратегических интересах. По его мнению, нынешние масштабные шаги России, Китая и Индии - это не просто обычное продолжение традиционных отношений между нашими странами по инерции, они имеют более прочную основу и четкие целевые ориентиры, демонстрирует усилия крупных держав на пути перехода к многополярному миропорядку.
Что касается США, то позицию американцев недвусмысленно обозначил действующий президент Дональд Трамп, заявив 5 ноября на завтраке с сенаторами, что США готовы прекратить вооруженные конфликты с участием США по всему миру, стремятся к отмене задач смены режимов и силовой демократизации стран, к поиску коллективных мер в рамках Совета Безопасности ООН относительно ядерных программ КНДР и Ирана, к отказу от дальнейшего расширения НАТО на Восток, а также открыты к возобновлению диалога с Россией и Китаем по контролю за ядерными вооружениями.[1]
В этой связи было бы уместным отметить, что наблюдаемое при предыдущих президентах США Обаме и Байдене поэтапное падение престижа страны на международной арене, рост числа внутренних проблем, включая увеличение государственного долга, перевалившим за 38 трлн. долларов и непомерно увеличивающиеся расходы на финансирование НАТО и войну на Украине, обусловили формирование при президенте Дональде Трампе нового внешнеполитического курса с сокращением гипертрофированного упора на военную силу, но что не менее важно - понимание необходимости учета озабоченностей других участников международных отношений.
Не случайно в американской политической среде сейчас активно и открыто обсуждают идею радикальной перестройки глобальных международных форматов. Как сообщает Politico, в администрации США рассматривают возможность создания новой группы стран — Core 5 или «Ключевой пятёрки», в которую могли бы войти США, Россия, Китай, Индия и Япония.
По мнению экспертов издания, если американская инициатива будет реализована, то она фактически похоронит прежний западноцентриский формат, основу которого составляет, так называемая «Группа семи» или G7.
Как отмечает телеканал NBC News, создание такого формата сблизило бы традиционных противников и резко контрастировало бы с геополитической конструкцией существующей «Большой семерки».
По мнению американских экспертов, приближенных к администрации Белого дома и пожелавших остаться анонимными, «изначально идея образования C5 казалась бесперспективной, однако некоторые аналитики отметили, что в этом что-то есть, и это в духе Дональда Трампа».
Кроме того, было отмечено, что идея создания C5 не вызвала в верхних эшелонах американского истеблишмента удивления, напротив, многие конгрессмены и сенаторы сейчас весьма озабочены тем, что существующие структуры, особенно G7, а также Совет Безопасности ООН не соответствуют своему назначению с учётом интересов новых мировых игроков. Как пишут американские издания, идея создания группы С5 возникла в расширенной и неопубликованной версии «Стратегии национальной безопасности США», которую Белый дом представил в начале декабря.[2]
Кстати, министр войны Пит Хегсет заявил, что сама «Стратегия национальной безопасности США» свидетельствует о смещении акцента с традиционных европейских союзников, которые столкнулись с «цивилизационным стиранием», на Восточное полушарие и в Россию.
Как отмечает Торри Тауссиг, которая при администрации Байдена занимала должность директора по европейским делам в Совете национальной безопасности, концепция C5 имеет смысл для Белого дома и это согласуется с тем, как президент Трамп воспринимает мир: не с идеологической точки зрения, а через симпатию к сильным мира сего и склонность к сотрудничеству с другими великими державами, которые сохраняют сферы влияния в своих регионах. Она отметила, что Европа не упоминается в теоретическом документе C5, «и это может навести европейцев на мысль, что нынешняя администрация Трампа рассматривает Россию как ведущую державу, способную оказывать влияние на Европу».
В целом, так оно и есть. По мнению официального представителя российского МИДа Марии Захаровой, «с одной стороны, налицо крах евроатлантической концепции, а выстроенная на ее основе система региональной безопасности себя исчерпала», что касается группы G7, то «она уже давно потеряла связь с реальностью».
Что может означать новый формат С5, предложенный американцами? Во-первых, американцы очень не хотели бы потерять стратегическую инициативу и остаться главным модератором происходящих изменений. Во-вторых, это безусловное признание роли России, Китая и Индии в мировой экономике и системе международной безопасности.
Отказ Соединенных Штатов от амбиций глобального гегемона и признание необходимости корреляции своих интересов с крупными внезападными акторами подтверждает весомый вклад России, Китая и Индии в построение новой архитектуры международной безопасности, на основе которой должна появится новая модель экономического развития.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Ключевые слова: США Китай Россия Индия новая архитектура международной безопасности
