Выборы на Северном Кипре: новый президент - новая политика?
Результаты состоявшихся 19 октября с.г. президентских выборов в Турецкой Республике Северного Кипра (ТРСК), ознаменовавших приход к власти кандидата от главной оппозиционной партии Т. Эрхюрмана, многие эксперты не только окрестили «крупнейшим поражением Турции», но и назвали своеобразной калькой турецких внутриполитических процессов. Следуя их аргументам, в обеих республиках налицо дрейф в сторону большей секулярности и отказа от «исламистского курса» проэрдогановских сил, возрастание запроса населения на сближение с Европой, а в случае с ТРСК – еще и усиление настроений в пользу федеративного решения кипрского вопроса, предполагающего создание единого государства турок-киприотов и греков-киприотов. Многие западные обозреватели пишут о надежде на возобновление переговорного процесса между двумя частями острова, а президент Республики Кипр Н. Христодулидис заявил, что ожидает уже в следующем месяце встречи «с господином Эрхюрманом и начало предметных переговоров»[1].
Вместе с тем, ажиотаж вокруг прошедших выборов, во многом подогреваемый европейскими изданиями, не всегда оправдан. Справедливости ради следует обратить внимание на то, что только первый президент республики Рауф Денкташ был переизбран на этот пост, а все его преемники не продержались в данной должности более одного срока. Кроме того, если проследить динамику сменяемости кандидатур, можно заметить, что с относительно стабильной последовательностью на смену приверженцев федеративного устройства приходили сторонники теории двух государств, что в итоге незначительно влияло на характер отношений с Турцией.
Северный Кипр не одно десятилетие сильно зависит от турецкой поддержки, в первую очередь в военном и экономическом плане. Турция направляет на северную часть острова воду для питья и орошения, является основным поставщиком электричества, щедро спонсирует культурные и гуманитарные инициативы в области здравоохранения, образования, восстановления исторических памятников, сельского хозяйства и др. Своеобразной доминантой турецкого присутствия призван стать огромный парламентско-президентский комплекс площадью более 600 тысяч квадратных метров, отстраиваемый на турецкие средства, первый этап сдачи которого был торжественно презентован в мае с.г. Более того, именно турецкие военные всегда определяли политику безопасности ТРСК. Несмотря на международное осуждение, Анкаре за последние полвека удалось сохранить и приумножить свое военное присутствие на этой части острова. В августе с.г. стало известно[2] о планах по увеличению численности турецкого военного контингента на острове с 40 000 до 100 000 человек в связи с потенциальной эскалацией напряжённости в Восточном Средиземноморье на фоне размещения израильской военной техники на греческом Кипре и в Греции. При этом согласно опросам подавляющее большинство турок-киприотов — около 85,5 % — хотят, чтобы турецкие войска остались на острове, а Турция сохранила свою роль гаранта даже после решения кипрского вопроса вне зависимости от избранного формата федерализма или модели двух государств[3].
Таким образом, вне зависимости от сменяемости политических лидеров, отстроенные десятилетиями устойчивые связи между ТРСК и Анкарой продолжаются. Неслучайно на пресс-конференции после подсчета голосов Т. Эрхюрман объявил о том, что внешняя политика ТРСК будет проводиться в тесном сотрудничестве с Турцией: «пусть никто в этом не сомневается. Определение внешней политики на Кипре без консультаций с Турцией никогда не будет возможным в течение моего срока полномочий. Прекрасные отношения с Турецкой Республикой будут и дальше развиваться»[4]. При этом он добавил, что отношения между ТРСК и Турцией будут продолжать укрепляться, назвав это задачей своей команды. В какой-то степени такой путь – единственно возможный для нового главы республики еще и потому, что его руки отчасти связаны в правовом плане. За несколько дней до выборов парламент турок-киприотов принял резолюцию, призывающую к решению кипрского вопроса на основе принципа двух государств. В резолюции, в частности, говорится: «Из-за бескомпромиссной позиции греческой (кипрской) стороны не будет дано согласие на исчерпавшие себя попытки найти федеральное решение с помощью словесных игр … Как законный представитель народа турок-киприотов, Республиканская ассамблея Турецкой Республики Северного Кипра поддерживает политику «двух государств»[5]. Учитывая, что ближайшие парламентские выборы намечены на май 2026 г., как минимум до этого срока Т. Эрхюрману придется считаться с этим обнародованным заявлением главного законодательного органа. Соответственно, можно полагать, что сохранится и курс на поддержание «общей стратегической идентичности», как назвали отдельные эксперты формулу сосуществования двух братских народов.
Примечательно, что даже турецкая оппозиция в лице Народно-республиканской партии (НРП), которую ставят в родственную параллель с партией выигравшего кандидата, избирает весьма взвешенные и аккуратные формулировки при комментировании событий на Северном Кипре: «Мы поддерживаем отношения со всеми партиями и политиками Северного Кипра … У нас были отношения с предыдущим правительством, и, естественно, у нас будут контакты и с новым правительством»[6]. Ранее, посещая ТРСК в рамках празднования Дня республики лидер НРП О. Озель заявлял: «Мы поддерживаем ТРСК в целом, её правительство и оппозицию … Мы должны придерживаться формулы, при которой и Турция, и Северный Кипр становятся полноправными членами Европейского союза, и все проблемы решаются сообща»[7].
Официальная Анкара начала настойчиво продвигать на международных площадках идею двух государств с 2020 г., когда к власти пришел Э. Татар, которого называют близким соратником Р.Т. Эрдогана. В 2000-х гг. турецкая сторона, напротив, предпочла поддержать воссоединение двух сторон на Кипре, чтобы добиться прогресса в вопросе о членстве Анкары в ЕС и снизить напряжённость во внешней политике, вызванную участием США в иракских событиях, что негативно сказывалось на отношениях между Анкарой и Вашингтоном. В этой связи небезынтересно мнение немецких экспертов[8], согласно которому решение кипрской проблемы Турцией должно заключаться в том, чтобы способствовать сохранению неопределенного статуса, лавирующего между основами международного права и ситуацией «на местах». Подобное восприятие, в целом, не лишено основания, поскольку отвечает духу нынешней турецкой дипломатии, краеугольным камнем которой выступает гибкое балансирование.
Кипрская проблема – это давний козырь турецкой повестки, и закрыть его – значит потерять обширные возможности для политического торга. С одной стороны, Северный Кипр – составляющая более обширной тюркской повестки, которую Р.Т. Эрдоган активно продвигает на глобальных (ООН) и региональных (Организация тюркских государств) площадках, стремясь привлечь как можно больше соратников к делу официального признания ТРСК. Впрочем, пока успехи на этом поприще невелики: за исключением Азербайджана другие партнеры Анкары не торопятся последовать ее примеру. С другой стороны, кипрский вопрос - это и часть европейской повестки, который может использоваться с целью получения значимых уступок в свою пользу на переговорах с западными странами. В любом случае, приход нового победителя на президентский пост в ТРСК – это едва ли стратегический переворот, а скорее новый элемент в продолжающейся многие годы игре за влияние со многими переменными, и Турцию в ней списывать преждевременно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Ключевые слова: Турция ЕС Эрдоган президентские выборы Восточное Средиземноморье ТРСК Северный Кипр Т. Эрхюрман