Судебные приставы средневековой Руси: на страже правосудия
История института судебных приставов в русских землях уходит корнями в глубины средневековья. В Древней Руси эти должностные лица играли ключевую роль в отправлении правосудия, обеспечивая исполнение судебных решений и поддержание порядка в судебных процессах. От скромных «мечников» Киевской Руси до организованных «недельщиков» Московского государства — путь развития судебных исполнителей отражает эволюцию российской правовой системы на протяжении пяти столетий. РАПСИ рассказывает, как сложился и развивался этот институт.
Истоки института: Киевская Русь и Русская Правда
В самых ранних письменных источниках русского права мы находим первые упоминания о судебных исполнителях. Древнейший юридический памятник отечественной истории — Русская Правда упоминает о различных лицах («мечнике», «детском», «отроке» и иных), взимавших судебные пошлины и выступавших в качестве вспомогательных судебных органов.
Функции этих должностных лиц были весьма разнообразны. Эти должностные лица занимались, в основном, исполнением денежных взысканий по решению суда, поскольку в качестве основного наказания по древнерусским законам виновные уплачивали различные штрафы.
Интересно, что законодатель уже тогда заботился о безопасности судебных исполнителей. Высокими уголовными штрафами обеспечивалась и относительная безопасность судебных исполнителей. К примеру, за убийство «мечника» Русская Правда предусматривала немалую по тем временам сумму штрафа в 40 гривен, а за нанесение побоев и увечий — 12 гривен.
Сама Русская Правда содержит множество статей, регламентирующих деятельность судебных исполнителей. Так, в статье 86 говорится: «А при испытании железом платить <в суд> 40 кун, а мечнику 5 кун, а детскому полгривны; это плата за испытание железом, кто за что получает». Особенно подробно регламентировались пошлины и вознаграждения судебных исполнителей. В статье 74 Пространной редакции Русской Правды читаем: «А это дополнительные пошлины к штрафу в 12 гривен: отроку — 2 гривны и 20 кун, а самому <судебному исполнителю> ехать с отроком на двух конях, и давать им на каждого овса, а мяса дать — барана или полтуши говядины, а остального корма — сколько эти двое съедят, а писцу — 10 кун, перекладного — 5 кун, за мех две ногаты».
Статья 107 определяла общие судебные пошлины: «А это пошлины судебные: от виры — 9 кун, а метельнику — 9 векш, а от <тяжбы> о бортном участке — 30 кун, а от всех иных тяжб, кому помогут <судебные исполнители> — по 4 куны, а метельнику — 6 векш». Помимо производства взысканий и сбора судебных пошлин вышеупомянутым лицам приходилось обеспечивать явку в суд истцов и ответчиков, вызывать свидетелей, обеспечивать безопасность судей и охранять порядок при разбирательстве дел.
С распадом единого Киевского государства на множество удельных княжеств система судебных исполнителей приобрела региональные особенности. Необходимо отметить, что в данный исторический период лица, проводившие в жизнь исполнение судебных решений, в разных частях Руси имели различные названия («княжеские отроки», «пристава», «дворяне» и другие).
В удельных княжествах отправление правосудия происходило, в основном, посредством осуществлявших судебные функции «тиунов», вызывавших стороны в суд «доводчиков», исполнявших судебные решения «праветчков». «Доводчики» и «праветчики» практически повсеместно набирались из дворовых людей управителей.
Показательным примером деятельности приставов в этот период является жалованная грамота великого князя Ивана Васильевича Троицкому Сергиевскому монастырю. В ней читаем: «Си я Князь Велики Иванъ Васильевич пожаловал есмь Троицького Сергеева монастыря Игумена Макария зи братьею, или кто по немъ иный игуменъ будеть, — что деи ихъ лесы монастырские въ Переаславле Засоминской лесъ, до Молитвинской, да Копнинской; и въ те деи въ ихъ лесы ездя секут лесъ Боярсюе люди и волостные безъ ихъ доклада; и хто въ те въ ихъ лесы поедетъ безъ ихъ доклада монастырьского, чей кто ни буди; и язъ на техъ на всехъ далъ своего пристава Палку Ворону».
Интересно упоминание о приставах в церковном законодательстве. В документе «А се есть правосудие митрополичье» XIII-XIV веков содержится статья 26: «А тать у пристава убежит, а не осужден — приставу в том несть вины; а осужден — вина; убежит — приставу вина, а исцева дати».
Особую роль судебные исполнители играли в Новгородской республике, где система власти имела республиканский характер. Самые ранние сведения о новгородских судебных исполнителях содержатся в берестяных грамотах XII столетия. В документах на бересте, которые датируются XII‒XV вв., названы «ябедник», «детский», «бирич», «дворяно», «приставе», «праведьщик», «сотский». Каждая из этих должностей имела свои особенности. Разные названия судебных исполнителей отражают их различные функции. К примеру, если «детские» исполняли функции сборщиков долгов и участвовали в делах по ложному обвинению высокопоставленных лиц, то «биричи» рассылали судебные повестки — «бирицы», проводили испытания железом, взимали денежные штрафы.
Берестяная грамота № 235 середины XII века содержит жалобу на действия судебных исполнителей: «...Жадко послал двух судебных исполнителей и они ограбили меня за братний долг. А я поручитель [за брата] перед Жадком. Запрети же ему, пусть не посылает на меня стражи...». Новгородская Судная Грамота XV века подробно регламентировала деятельность судебных приставов. Среди судебных чинов наряду с дьяками и писцами Грамота упоминает «приставов», «позовников», «подвойских» и других исполнителей, выполнявших различные функции в судебной системе Великого Новгорода.
Требования к приставам были весьма строгими. Статья 25 Новгородской Судной Грамоты доверяла быть в приставах «людем добрым», требуя «судити им в правду» после принесения присяги с целованием креста.
Характерно, что уже к XIV веку вызов ответчиков в суд производился посредством исполнителей по решению самого суда, тогда как ранее вызов ответчика должен был обеспечить истец.
Процедура вызова в суд была строго регламентирована. Судебная повестка — «позовница» вручалась должностным лицом ответчику по месту его нахождения, после чего на него брались приставом поручительства от родных или соседей. Когда же за ответчика не находилось поручителей, он задерживался судебным исполнителем и принудительно, часто в оковах — «железах», доставлялся в суд или содержался под стражей до начала процесса.
Статья 34 Новгородской Судной Грамоты предусматривала серьезные меры против уклоняющихся от суда: «а не почнет переговариватьця в тот месяць, ино взять на него приставы с веча, да имать его в городе и в селе с тыми приставы; а почнет хорониться от приставов, ино его казнить всим Великим Новымгородом».
Строго наказывались новгородцы за негостеприимную встречу «позовника» со штрафной грамотой за неявку в суд, за воспрепятствование исполнительным действиям на своем дворе, за вооруженное или массовое выступление против должностных лиц суда, за попытку силой отбить у приставов арестованного и т. п.
Псковская Судная Грамота, один из наиболее совершенных правовых памятников средневековой Руси, уделяла значительное внимание деятельности судебных исполнителей. Из текста Грамоты видно, что «...для вызова в суд были особые служители суда, называвшиеся во Пскове позовниками, приставами, дворянами и подвойскими; эти служители суда, или позовники и приставы, были двух разрядов, одни княжие, а другие от Пскова; первые именовались дворянами, а вторые подвойскими».
Княжеские и городские приставы вызывали тяжущихся и свидетелей в суд, производили обыски, совершали выемки поличного, присутствовали при размежевании границ спорных земельных владений, наблюдали за продажей господином имущества беглого или умершего без наследников землепашца, приводили в исполнение судебные решения.
Псковская Судная Грамота требовала высокого качества кандидатов в приставы: «...ино князю и посаднику приставы отпустить люди добрые неизменны, а тым приставом где будет татьба обыскивати...». Обыск и выемка поличного производились псковскими судебными исполнителями обязательно в присутствии 2‒3 понятых, а изъятые вещи сдавались для сбережения третьим лицам или направлялись на хранение в суд.
Особую роль играли «подверники» — судебные привратники. Псковская Судная Грамота упоминает среди судебных чинов особых привратников — «подверников», которых «при суде было двое: один являлся представителем Пскова, другой представлял интересы князя. Перед вступлением в должность они приносили присягу в том, «што правого не погубити, а виноватого не оправити». С каждого дела, которое рассматривалось в суде, подверники получали по 2 деньги на двоих».
За нарушение порядка в суде предусматривались строгие наказания. Виновного в таком проступке статья 58 Псковской Судной Грамоты предписывала заключать в колодки — «всадити его в дыбу», оштрафовать на рубль в пользу князя и дополнительно взять с него 10 денег в пользу «подверников» в качестве компенсации.
Оплата труда приставов была детально регламентирована. К примеру, при вызове ответчика в суд приставы получали с истца прогоны на каждые 10 верст пути по 1 деньге. Если же они ехали «обыскивати татьбы», сумма удваивалась и выплачивалась уличенным в воровстве или истцом, когда «татьба» не подтверждалась.
Продолжение следует.
Андрей Кирхин
*Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
*Стилистика, орфография и пунктуация публикации сохранены