Поговорим сегодня про коррупцию.
Не самая простая тема, как может показаться. Потому что вроде и на поверхности, что коррупция — это плохо, и все с ней отчаянно борются, но она тем не менее процветает и даже укореняется в обществе. Почему же так?
Есть разные взгляды. Все я озвучивать не буду. Они по большей части замкнуты в эпохе, в которую их произносили. Например, по Энгельсу коррупция порождается «нечеловечностью». Потому что отношение фабриканта к рабочему — экономическое, а не человеческое. Потом пошли идеи вокруг бюрократических институтов, которые порождались аристократической родословной. А изначально латинское «коррупция» — это сердце/дух и разрушать. И так далее. К 21 веку это всё имеет весьма скромное отношение.
Нам важно общее определение и как его приземлить в реальность России 21 века. А общее определение, что есть два основных игрока: коррупционер и коррупциагент. Первый — обладает возможностью распоряжаться неким ресурсом. А второй желает обогатиться за счет использования этого ресурса. И они встречаются в точке взаимной выгоды, когда коррупционер позволяет коррупциагенту использовать ресурс за определенную выгоду. Совсем грубо: чиновник — взятка — бизнесмен. Чиновник — коррупционер. Получает взятку от коррупциагента. Коррупциагент получает от чиновника ресурс, чтобы заработать на своем бизнесе выше рынка.
Последнее важнейшее. Что есть некий момент правил. Чтобы быть коррупционером нужно обязательно нарушить правила. В этом смысл выгоды. Получить преимущество.
И вот тут возникают проблемы первого порядка. Поскольку коррупционер является олицетворением правил, то он эти границы и сдвигает туда-сюда. В этом смысле, появляется общественная приемлемость коррупции. Чиновник получил взятку от бизнесмена, который получил преимущество и открыл в городе производство. Оба преуспевают, но чиновник следит за ЖКХ и улицы чистые, а бизнесмен отремонтировал садик и построил храм. Приемлемо. Факт коррупции не становится преступлением. Преступлением становится общая оценка деятельности. Режим социальной компенсации.
Тут возникает логичный вопрос: общество с околонулевой коррупцией будет иметь больше садиков и чистых улиц, чем то, в которой процветает коррупционная приемлемость? Да, нет?
И еще давайте, обсудим, а почему же возникает эта коррупция. Ведь и первый, и второй немаргинализированы. Т.е. нет нужды и среды, чтобы искать выгоду в обход правил. Почему они не встраиваются в нормированные практики и не живут благосостоятельно. Зачем это миллиард взяткой, если его и так можно заработать честным трудом? Или даже проще, а зачем этот миллиард, когда у тебя есть стабильные миллионы?
Тут на мой взгляд срабатывают две теории. Воспроизводство практик — это первая. Когда была коррупция вчера, то она и будет завтра. Потому что чиновник и бизнесмен повторяют практики среды. Так устроено! Иных практик мало и они не доминируют.
А второе (мое любимое) — это легальное господство по Веберу. Когда власть становится не личной, а нормированной. Если есть закон и порядок, Конституция и общественные нормы, то они и определяют ответственность чиновника. Он становится служителем. Обезличенным. Поэтому в нем высвобождается категория личной ответственности. В эту личную составляющую и приходит личная выгода от коррупционной деятельности. Т.е. дамбу строит не чиновник, а государство. Чиновник просто винтик в огромной машине и исполнитель того, что определили сверху. Он не несет личную ответственность за дамбу и людей. Только за исполнение. Он не себя представляет, а некоторое «учреждение».
Но сколько бы не выращивали в людях коллективизм — индивидуализм будет доминировать. Поэтому, чиновник строит свой дом, где уже представляет себя. И в эту точку бьет коррупционная выгода. Учреждение далеко, а домик вот он. Каждый день возвращаешься и все вокруг его видят. Страна и её цели далеко и слишком неподъемны для осознания, а домик вот он и машина удобная, и дочку надо заграницу и сына продвинуть повыше, чтобы уже свой домик строил. Чиновник через коррупцию нивелирует свою личную несущественность по отношению к государству. О, как!