Про очередные санкции ЕС и Британии.
Антироссийская линия для ЕС+Британии становится не только прокиевской, но и антитрамповской.
Теперь, когда Вашингтон уходит с траектории санкционного принуждения Москвы, Брюссель-Лондон-Париж-Берлин (кто-то еще? Оттава?) могут занять в этом вопросе антитрамповскую позицию.
Контакты с Вашингтоном важны, но линия deep state — это противостояние Трампу и дискредитация его политики.
Думаю, что на это они готовы тратить много ресурсов. Поэтому, ожидаем, что давление на Путина будет усиливаться, а его «кровавый» имидж будет всё больше проецироваться в медиа.
Deep state явно видят в сближении Трампа с Путиными возможность для повышения демократических рейтингов в США…
+46
Подгорнов
- Последний визит: 4 часа назад
- Регистрация: 2 года назад
Анкета
Лондон
39 лет
Мужской
высшее
ВлГУ
политика
Женат
О себе
политик, писатель, историк.
Вчера попалось интересное рассуждение, что на падение рождаемости влияет пенсионная политика.
Потенциальная обеспеченность пенсиями снижает мотивацию к рождению собственных детей. Социальная политика вокруг старения — снижает мотивацию к деторождению.
Контекст, что дети в доиндустриальную эпоху — это утилитарная единица. Рабочая сила. Грубо говоря: наемный сотрудник. Ребенок был нужен, чтобы широкая семья не теряла в производительности труда. Уже с 5-6 лет дети помогали взрослым по хозяйству и по мере взросления встраивались в рабочие процессы. Хозяйство было натуральным. Всё, что семья производила своими руками — это капитал семьи.
Чем больше детей — тем лучше? Не совсем. Тут мы приходим к ограничению по ресурсам. Прокормить этим самым натуральным хозяйством аграрного типа можно было только определенное количество ртов. Поэтому, про рождаемость той эпохи были применимы оба тезиса: она и стимулировалась, и ограничивалась. В некотором смысле, институт церковного брака образовался вокруг этих, казалось бы, взаимоисключающих тезисов. Рождение детей нужно было стимулировать, но и заключить в рамки одного союза. В тоже время, сексуальный контакт был жестко табуирован, чтобы исключить случайные связи и беременности. Рождение ребенка должно было быть встроено в эту самую хозяйственную модель.
Перенося это на современный бизнес язык — сначала бюджет под нового сотрудника, а потом уже расширение фирмы. Также и аграрная семья: жилплощадь и буквально: количество хлеба — это «бюджет» на количество детей. Если они все вырастут и станут новыми руками в семье, то производительность будет иметь пределы. То, что Томас Роберт Мальтус прекрасно описал и это назвали в его честь «мальтузианской ловушкой».
Но в городской семье 20 века базовых ресурсов хватало. Можно рожать пять и еды хватит. Аграрная мотивация контроля за рождаемостью, как ресурсной ловушки, отпала. Но началась другая проблема — рост потребностей. Теперь ребенку нужна была не только еда, кров над головой и какая-то прикладная профессия, но уже качество еды, качество дома, качество и перспективность профессии. Два родителя попали в другую ловушку: а где найти ресурсы для того, чтобы «передать» ребенку. Два родителя из нуклеарной семьи 20 века вкладывались в себя и еще дополнительно тратились на детей, чтобы их «вырастить». При этом рост потребностей на ребенка был значительный. С каждым новым поколением всё больше ресурсов уходило на детей.
Но была жесткая мотивация. Дети были пенсией. Вложением в старость. Детей и внуков заводили как поддержку в старости. Другой не было. Не было социальной архитектуры вокруг старения. Она была внутрисемейной. Молодой человек заботился о своем родителе или бабушке и это мотивировало его завести себе ребенка, чтобы кто-то в старости позаботился о нем.
Всё изменилось после войны, когда рост благосостояния (прежде всего в Европе) вывел социальную политику на первый план. Послевоенные политики с удовольствием раздавали населению пенсионные блага. Выстраивали социальную архитектуру вокруг пожилых. Помогали старикам, забирая эту функцию из семьи. И новый молодой человек из 70-80х годов уже перестал видеть в своем ребенке того, кто «принесет стакан воды в старости». Для этого есть соцслужбы. Государство и пенсии.
Итого, к концу 20 века у родителя влетают потребности на ребенка. Вырастить ребенка всё дороже. Потому что «качество» людей стало выше. А оно формируется через более хорошую медицину, образование, питание, условия жилья и так далее. Это всё должен обеспечить родитель. А мотивация, что ребенок тебе что-то «вернет» — пропала. Куда более выгодно вложить эти ресурсы в повышение своего социального и экономического статуса, чтобы к пенсии попасть в лучшую социальную матрицу. В какой-нибудь благополучный и успешный островок, например: московского долголетия.
Интересная мысль. Чем больше мы тратимся на социальность — тем ниже потребности в детях. Чем больше каждый отдельный гражданин обеспечен социальными уходом — тем меньше у него мотивации заводить семью.
Еще подумаем об этом.
Потенциальная обеспеченность пенсиями снижает мотивацию к рождению собственных детей. Социальная политика вокруг старения — снижает мотивацию к деторождению.
Контекст, что дети в доиндустриальную эпоху — это утилитарная единица. Рабочая сила. Грубо говоря: наемный сотрудник. Ребенок был нужен, чтобы широкая семья не теряла в производительности труда. Уже с 5-6 лет дети помогали взрослым по хозяйству и по мере взросления встраивались в рабочие процессы. Хозяйство было натуральным. Всё, что семья производила своими руками — это капитал семьи.
Чем больше детей — тем лучше? Не совсем. Тут мы приходим к ограничению по ресурсам. Прокормить этим самым натуральным хозяйством аграрного типа можно было только определенное количество ртов. Поэтому, про рождаемость той эпохи были применимы оба тезиса: она и стимулировалась, и ограничивалась. В некотором смысле, институт церковного брака образовался вокруг этих, казалось бы, взаимоисключающих тезисов. Рождение детей нужно было стимулировать, но и заключить в рамки одного союза. В тоже время, сексуальный контакт был жестко табуирован, чтобы исключить случайные связи и беременности. Рождение ребенка должно было быть встроено в эту самую хозяйственную модель.
Перенося это на современный бизнес язык — сначала бюджет под нового сотрудника, а потом уже расширение фирмы. Также и аграрная семья: жилплощадь и буквально: количество хлеба — это «бюджет» на количество детей. Если они все вырастут и станут новыми руками в семье, то производительность будет иметь пределы. То, что Томас Роберт Мальтус прекрасно описал и это назвали в его честь «мальтузианской ловушкой».
Но в городской семье 20 века базовых ресурсов хватало. Можно рожать пять и еды хватит. Аграрная мотивация контроля за рождаемостью, как ресурсной ловушки, отпала. Но началась другая проблема — рост потребностей. Теперь ребенку нужна была не только еда, кров над головой и какая-то прикладная профессия, но уже качество еды, качество дома, качество и перспективность профессии. Два родителя попали в другую ловушку: а где найти ресурсы для того, чтобы «передать» ребенку. Два родителя из нуклеарной семьи 20 века вкладывались в себя и еще дополнительно тратились на детей, чтобы их «вырастить». При этом рост потребностей на ребенка был значительный. С каждым новым поколением всё больше ресурсов уходило на детей.
Но была жесткая мотивация. Дети были пенсией. Вложением в старость. Детей и внуков заводили как поддержку в старости. Другой не было. Не было социальной архитектуры вокруг старения. Она была внутрисемейной. Молодой человек заботился о своем родителе или бабушке и это мотивировало его завести себе ребенка, чтобы кто-то в старости позаботился о нем.
Всё изменилось после войны, когда рост благосостояния (прежде всего в Европе) вывел социальную политику на первый план. Послевоенные политики с удовольствием раздавали населению пенсионные блага. Выстраивали социальную архитектуру вокруг пожилых. Помогали старикам, забирая эту функцию из семьи. И новый молодой человек из 70-80х годов уже перестал видеть в своем ребенке того, кто «принесет стакан воды в старости». Для этого есть соцслужбы. Государство и пенсии.
Итого, к концу 20 века у родителя влетают потребности на ребенка. Вырастить ребенка всё дороже. Потому что «качество» людей стало выше. А оно формируется через более хорошую медицину, образование, питание, условия жилья и так далее. Это всё должен обеспечить родитель. А мотивация, что ребенок тебе что-то «вернет» — пропала. Куда более выгодно вложить эти ресурсы в повышение своего социального и экономического статуса, чтобы к пенсии попасть в лучшую социальную матрицу. В какой-нибудь благополучный и успешный островок, например: московского долголетия.
Интересная мысль. Чем больше мы тратимся на социальность — тем ниже потребности в детях. Чем больше каждый отдельный гражданин обеспечен социальными уходом — тем меньше у него мотивации заводить семью.
Еще подумаем об этом.
Загрузка...
Смелый прогноз: летней кампании — быть не миновать.
Вашингтон добился главного: прямой контакт РФ — Украина без участия США.
Если что-то случится в переговорах, то это не Трамп, а делегация Киева не договорилась. Вашингтон усадил Путина за стол переговоров. Подвел к нему Киев.
Дальше для Трампа двусторонний трек Москва-Вашингтон. Экономика и безопасность.
А фоном (по сути как сейчас с Израилем) наступательная операция Москвы и «дожатие» с российских территорий (+ буферы).
По результату этой кампании — новый раунд переговоров (капитуляция?), где основной тыл Киева уже Париж-Лондон-Брюссель.
Так вижу.
Киев не уступит. Европа не сдаст. Вашингтону давить нечем и не за чем. Ну, а Путин — это Путин. Свое возьмет всегда. И понятно, что ни грамма не сдаст. Еще должны останутся (ЕС — привет!)
Вашингтон добился главного: прямой контакт РФ — Украина без участия США.
Если что-то случится в переговорах, то это не Трамп, а делегация Киева не договорилась. Вашингтон усадил Путина за стол переговоров. Подвел к нему Киев.
Дальше для Трампа двусторонний трек Москва-Вашингтон. Экономика и безопасность.
А фоном (по сути как сейчас с Израилем) наступательная операция Москвы и «дожатие» с российских территорий (+ буферы).
По результату этой кампании — новый раунд переговоров (капитуляция?), где основной тыл Киева уже Париж-Лондон-Брюссель.
Так вижу.
Киев не уступит. Европа не сдаст. Вашингтону давить нечем и не за чем. Ну, а Путин — это Путин. Свое возьмет всегда. И понятно, что ни грамма не сдаст. Еще должны останутся (ЕС — привет!)
Загрузка...
Про (очередные) судьбоносные переговоры.
Путин-Трамп.
Какие варианты у Президента РФ? Коротко.
1. Согласиться на «план Трампа» и развивать успех дипломатией.
Уже много раз писал, что такого предложения от официального Вашингтона никогда не было. Признать хоть что-то, снять хоть что-то. С 2014 года не было даже намеков. А тут возможность сделки. Она не максималистская, но она с потенциалом развития. Прецедентная.
2. Согласиться на «план Трампа» и «надуть».
Согласиться на заморозку, чтобы подготовиться и в нужный момент начать эскалацию с военной операцией. Капитуляция Киева, как обязательная цель.
3. Не согласиться с Трампом по Украине, но продолжить сближение с Америкой по экономике.
Выйти из «мирного трека» с Вашингтоном и продолжить конфликт в позиции: Москва против Киева (Париж-Лондон-Брюссель). Трамп снижает внимание к Украине, а Россия наращивает военное давление. У ЕС+Британии минимум ресурсов. К концу года выход на переговоры в новых условиях («меньше Украины»).
4. Не согласиться с Трампом и пойти в эскалацию против Запада. Но сближаясь с Китаем.
Возобновление антиамериканской (антизападной) риторики с позиций БРИКС. Блоковое противостояние. Ловушка для Трампа, который отдалился от атлантизма и остался один. Фаза экономической (и военной+Тайвань) эскалации Юга против Запада.
5. Не согласиться с Трампом и пойти в эскалацию против всех. В сторону от Китая и БРИКС. Чистый империализм с расширением влияния на СНГ+. Опора на действующую армию с демонстрацией (или тактическим применением ТЯО).
Все варианты актуальны, на мой взгляд. Судьбоносность в том, что решение принимает один человек. И, в принципе, у него есть поддержка и возможность реализовать каждый из сценариев.
Путин-Трамп.
Какие варианты у Президента РФ? Коротко.
1. Согласиться на «план Трампа» и развивать успех дипломатией.
Уже много раз писал, что такого предложения от официального Вашингтона никогда не было. Признать хоть что-то, снять хоть что-то. С 2014 года не было даже намеков. А тут возможность сделки. Она не максималистская, но она с потенциалом развития. Прецедентная.
2. Согласиться на «план Трампа» и «надуть».
Согласиться на заморозку, чтобы подготовиться и в нужный момент начать эскалацию с военной операцией. Капитуляция Киева, как обязательная цель.
3. Не согласиться с Трампом по Украине, но продолжить сближение с Америкой по экономике.
Выйти из «мирного трека» с Вашингтоном и продолжить конфликт в позиции: Москва против Киева (Париж-Лондон-Брюссель). Трамп снижает внимание к Украине, а Россия наращивает военное давление. У ЕС+Британии минимум ресурсов. К концу года выход на переговоры в новых условиях («меньше Украины»).
4. Не согласиться с Трампом и пойти в эскалацию против Запада. Но сближаясь с Китаем.
Возобновление антиамериканской (антизападной) риторики с позиций БРИКС. Блоковое противостояние. Ловушка для Трампа, который отдалился от атлантизма и остался один. Фаза экономической (и военной+Тайвань) эскалации Юга против Запада.
5. Не согласиться с Трампом и пойти в эскалацию против всех. В сторону от Китая и БРИКС. Чистый империализм с расширением влияния на СНГ+. Опора на действующую армию с демонстрацией (или тактическим применением ТЯО).
Все варианты актуальны, на мой взгляд. Судьбоносность в том, что решение принимает один человек. И, в принципе, у него есть поддержка и возможность реализовать каждый из сценариев.
Загрузка...
В ГД предлагают сопровождать рекламу фастфуда строчкой с предупреждением о его вреде здоровью и рисках возможного возникновения ожирения. С таким предложением выступил глава комитета Госдумы по охране здоровья Леонов.
Мне очень нравятся подобные инициативы. Я много раз говорил, что современное российское общество — это постсоветская матрица. Неотрадиционализм, культивируемый как базовая идеология, несколько подвешен в воздухе. Эволюционный проспект — это СССР, а не православная империя. Духовность сложно инкрустировать в общество советского потребления.
Поэтому надо бы пользоваться преимуществами той советской матрицы. Одно из них — восприимчивость к высокоорганизованному контролю. Вот, буквально, если написать везде, что не надо жечь костры в лесу и не надо мусорить, то не будут мусорить и жечь костры в лесу. Беспорядок девяностых — это следствие утери контроля. Советский человек оказался без «знаков» и ориентиров. Индивидуализм, как эволюционный конструкт, не был развит, а коллективизм, как базовый навык, начал сбоить.
Вот, надо вернуть указания. Я не шучу. Это будет работать. Упорядоченное и процветающее российское общество из 21 века должно строиться на матрице лучших практик СССР.
Чтобы на упаковке была инструкция, которая поможет гражданину. Это вредная еда. Это полезная. Не курить. Меньше пить. Не мусорить. Убрать за собакой.
Не верите мне? Спросите маркетологов. Как по их исследованиям (весьма дорогостоящим) российский человек воспринимает, что сок «Добрый»? А еще более показателен феномен ИКЕИ в России нулевых-десятых. На пике «американщины» россияне выбрали возврат к социалистическому проекту. Потому что ИКЕЯ в своей базе — это советское потребление. Минимализм с инструкциями по применению.
Да, я буду настаивать, что идеология России 21 века — это разбудить в россиянах «советского человека». Матрица благоустроенной и успешной России — это советское наследие в формате современных технологий.
Мне очень нравятся подобные инициативы. Я много раз говорил, что современное российское общество — это постсоветская матрица. Неотрадиционализм, культивируемый как базовая идеология, несколько подвешен в воздухе. Эволюционный проспект — это СССР, а не православная империя. Духовность сложно инкрустировать в общество советского потребления.
Поэтому надо бы пользоваться преимуществами той советской матрицы. Одно из них — восприимчивость к высокоорганизованному контролю. Вот, буквально, если написать везде, что не надо жечь костры в лесу и не надо мусорить, то не будут мусорить и жечь костры в лесу. Беспорядок девяностых — это следствие утери контроля. Советский человек оказался без «знаков» и ориентиров. Индивидуализм, как эволюционный конструкт, не был развит, а коллективизм, как базовый навык, начал сбоить.
Вот, надо вернуть указания. Я не шучу. Это будет работать. Упорядоченное и процветающее российское общество из 21 века должно строиться на матрице лучших практик СССР.
Чтобы на упаковке была инструкция, которая поможет гражданину. Это вредная еда. Это полезная. Не курить. Меньше пить. Не мусорить. Убрать за собакой.
Не верите мне? Спросите маркетологов. Как по их исследованиям (весьма дорогостоящим) российский человек воспринимает, что сок «Добрый»? А еще более показателен феномен ИКЕИ в России нулевых-десятых. На пике «американщины» россияне выбрали возврат к социалистическому проекту. Потому что ИКЕЯ в своей базе — это советское потребление. Минимализм с инструкциями по применению.
Да, я буду настаивать, что идеология России 21 века — это разбудить в россиянах «советского человека». Матрица благоустроенной и успешной России — это советское наследие в формате современных технологий.
Загрузка...