Продолжаем цикл: Демография как национальная стратегия
II — Патриархальная семья: почему традиционная модель была эффективной и почему она мертва
(1) #демография
Когда речь заходит о «традиционных ценностях», обычно имеется в виду некий идеализированный образ: большая крепкая семья, много детей, чёткие роли, стабильность, преемственность поколений. Предполагается, что возврат к этой модели решит демографические проблемы.
Проблема в том, что реальная традиционная семья имела мало общего с этим образом. И главное — она была эффективна только в строго определённых экономических и социальных условиях, которых больше не существует.
Чтобы понять, почему попытки реанимировать патриархальную модель обречены на провал, необходимо разобраться, как она на самом деле работала.
Демографическая иллюзия: нас было много, но… ненадолго
Перепись 1897 года: почти 130 миллионов человек в Российской империи. Впечатляющая цифра — почти в два раза больше, чем в США (76 млн), и значительно больше, чем в Германии (60 млн).
Но абсолютные числа вводят в заблуждение.
Ключевые показатели:
— Из 100 родившихся мальчиков до года доживали 70, до 20 лет — 49, до 50 лет — 36.
— У девочек: 74 до года, 53 до 20 лет, 39 до 50 лет.
— Средняя продолжительность жизни: мужчины — 31 год, женщины — 33 года.
— Коэффициент младенческой смертности: 261 на 1000 (в США — 124).
То есть 130 миллионов на бумаге — это по возрастной структуре огромная доля детей и подростков, половина из которых не доживёт до взрослого возраста. Взрослого работоспособного населения было значительно меньше, чем кажется по общей численности.
Высокая рождаемость как компенсаторный механизм
На одну женщину в конце XIX века приходилось более 7 рождений. Для женщин в браке — 9. Рождаемость — 50 на 1000 человек населения. Это не признак благополучия. Это вынужденная стратегия выживания в условиях чудовищной смертности.
Многорождаемость не приводила к многодетности. Из девятерых рождённых до совершеннолетия доживали трое-четверо. Семья рожала много не потому, что хотела большую семью, а потому, что иначе род просто прервётся.
Две причины вынужденной высокой рождаемости:
— Отсутствие контрацепции. Каждый половой акт нёс риск беременности. Контрацептивная культура начала формироваться на Западе с середины XIX века, у нас — значительно позже.
— Ранние браки. 14-18 лет. Это механизм контроля рождаемости, только наоборот: чем раньше вступить в брак, тем длиннее репродуктивный период.
Назвать такую рождаемость «эффективной» невозможно. Это была демографическая катастрофа, которую пытались компенсировать количеством попыток.
Семья как производственная единица
Патриархальная семья — это не про любовь, привязанность или воспитание. Это экономическая ячейка, микропредприятие по производству товаров и продовольствия.
Аграрное общество = натуральное хозяйство. Что семья произвела своими руками — на то и живёт. Отсюда вся структура семьи:
Единоначалие. Патриарх как директор производства. Абсолютная власть, жёсткий контроль всех процессов. Не из садизма (за что бывает критикуют патриархат), а из необходимости поддерживать эффективность в условиях постоянной борьбы за выживание.
Жёсткое распределение ролей. Каждый член семьи выполняет строго определённую функцию. Взаимозаменяемость важнее индивидуальности. Если кто-то заболел или умер — его роль должен занять другой без остановки производства.
Широкая структура (3+ поколения). Не из любви к бабушкам, а из экономической целесообразности. Большая семья устойчивее к рискам: овдовения, осиротения, инвалидности, болезней, войн, голода. Кто-то из 10-12 членов выживет и сможет прокормить остальных.
Устойчивость ролей и статусов. Никакие личные желания не влияют на распределение функций. Женщина — хозяйка и мать. Мужчина — работник в поле. Младший сын — подчинённый. И так до конца жизни. Стабильность важнее самореализации.
Цена выживания: отсутствие суверенности
Главный недостаток патриархальной модели — полная зависимость всех членов семьи от главы и от общины. + Экономическая зависимость. Ни землёй, ни хозяйством семья часто не владела. Община решала, кто что получает. Личного бюджета не существовало. + Социальная зависимость. Община контролировала браки, разделение имущества, разрешение конфликтов. Выйти за пределы общинного порядка означало маргинализацию. + Физическая зависимость. Полурабское положение женщин и младших членов семьи.
Дети как утилитарный ресурс
Современное представление о детстве это продукт XX века. В патриархальной семье ребёнок воспринимался как мелкая рабочая сила, которая, если доживёт, станет основной.
Никакого особого ухода, воспитания, родительской привязанности не было. Родился — подвесили люльку в углу избы, кто свободен — покачнёт. Есть молоко у матери — покормит. Нет — найдут кормилицу или обойдутся как-нибудь.
Лев Толстой, «Воскресение»:
«Незамужняя женщина рожала каждый год и, как это обычно делается по деревням, ребёнка крестили, и потом мать не кормила нежеланнō появившегося, не нужного и мешавшего работе ребёнка, и он скоро умирал от голода».
Вересаев, «Лизар» (врачебные записки, конец XIX века):
«Прежде, барин мой жалобный, лучше было. Жили смирно, бога помнили, а господь-батюшка заботился о людях, назначал всему меру. Война объявится, а либо голод, — и почистит народ. Бобушки придут, — что народу поклюют! Сокращал господь человека, жалел народ… Дай, господи, скотинку с приплодом, а деток с приморцем».
Это не жестокость. Это адаптация к реальности. С такой смертностью невозможно эмоционально привязываться к каждому ребёнку — это прямой путь к психологическому краху. Отстранение было механизмом психологической защиты.
Почему это работало
В условиях аграрной экономики и высокой смертности патриархальная семья была единственной жизнеспособной моделью.
Малая семья (муж + жена + дети) не выживала. Слишком высокие риски: болезнь, смерть кормильца, неурожай и всё — семья обречена. Только широкая структура с взаимозаменяемостью обеспечивала устойчивость.
Индивидуализм был роскошью, которую нельзя было себе позволить. Выбор партнёра по любви? А если он умрёт через год? Отказ от работы в поле ради воспитания ребёнка? А кто тогда будет кормить семью?
Жёсткость конструкции была оборотной стороной эффективности. Да, это было тяжело. Да, это ограничивало свободу. Но это позволяло выживать.
Сословная структура: Россия — страна крестьян
Важный момент: мы говорим о крестьянстве не из академического интереса, а потому что это и есть Россия. Наша настоящая традиция — крестьянская.
Перепись 1897 года:
— Дворяне — около 1%
— Купцы — 0,6%
— Мещане (городские обыватели) — 10,6%
— Крестьяне — 84,1% (в Европейской России).
Из 1000 человек — 841 крестьянин. Дворянская, купеческая, интеллигентская культура — это тонкая плёнка на поверхности. Фундамент — патриархальная крестьянская община.
Мы в третьем-четвёртом поколении — выходцы из деревень. Наши бабушки и прабабушки выросли в этих самых широких семьях по 10-12 человек. Эта надстройка до сих пор в нас. Представления о «правильной» семье, о ролях мужчины и женщины, о долге перед родителями — это оттуда.
Игнорировать это — значит не понимать, откуда берутся наши культурные установки и почему они входят в противоречие с современной реальностью.
Так почему эта модель умерла
Патриархальная семья была эффективна до тех пор, пока сохранялись условия, её породившие: аграрная экономика, натуральное хозяйство, высокая смертность, отсутствие медицины и контрацепции. Как только эти условия изменились — модель перестала работать.
Индустриализация дала малой семье возможность экономической независимости. Работа на заводе за зарплату означала, что не нужно жить в общине, чтобы выжить.
Урбанизация разрушила общинные структуры. В городе нет патриархальной надстройки, нет контроля старших поколений, нет земли и натурального хозяйства.
Развитие медицины снизило смертность. Больше не нужно рожать девятерых, чтобы трое выжили. Достаточно двух-трёх.
Появление контрацепции дало контроль над рождаемостью. Секс перестал автоматически означать беременность.
Рост образования и рынка труда открыл женщинам и младшим поколениям альтернативы. Зачем терпеть зависимость, если можно уйти в город, получить профессию, содержать себя?
Недостатки патриархальной модели — отсутствие свободы, контроль, зависимость — начали перевешивать преимущества. Широкая семья начала распадаться. Этот процесс был необратим.
Выводы для демографической политики
Первое. Патриархальная модель неприменима в постиндустриальном обществе. Попытки её реанимировать — это не возвращение к традициям, а регресс в доиндустриальное состояние. Невозможно иметь современную экономику, высокий уровень образования, массовую урбанизацию и при этом патриархальную семью. Эти вещи несовместимы.
Второе. Высокая рождаемость в традиционных обществах была вынужденной, а не добровольной. Она не может служить образцом, потому что компенсировала высокую смертность. С падением смертности такая рождаемость становится избыточной и неэффективной.
Третье. Жёсткие гендерные роли и контроль были производными от экономической структуры, а не от «традиционных ценностей». Когда экономика изменилась, эти роли утратили функциональность. Попытки искусственно их поддерживать создают конфликт между культурными установками и экономической реальностью.
Четвёртое. Устойчивость патриархальной семьи держалась на отсутствии альтернатив. Как только альтернативы появились — модель рухнула. Это означает, что люди терпели не потому, что им нравилось, а потому, что иначе было не выжить.
Пятое. Крестьянская надстройка — это наш культурный фундамент. Её влияние ощущается до сих пор в виде стереотипов и ожиданий. Но опираться на неё в построении современной демографической политики — ошибка. Нужно понимать, откуда эти установки взялись, чтобы осознанно точечно от них отказываться там, где они не работают.
В следующей части цикла: От крестьянской реформы 1861 до революции 1917 — как индустриализация разрушила традиционную семью и почему этот процесс был неизбежен.
+100
Подгорнов 
- Последний визит: Онлайн
- Регистрация: 2 года назад
Анкета
Лондон
40 лет
Мужской
высшее
ВлГУ
политика
Женат
О себе
политик, писатель, историк.
Загрузка...
НОСТРОЙ поддержал идею выдачи льготной ипотеки молодым семьям без детей под обязательства на определенный срок по рождению ребенка. Об этом ТАСС рассказал президент объединения Глушков.
Как вы знаете, я не самый большой поклонник льготных ипотек. Мне кажется, что ипотека должна быть рыночной для всех. А государство должно помогать семьям с детьми «вырезая» тело кредита. Т.е. прямые выплаты в тело ипотеки при рождении первого. Чуть большие за второго. Еще большие за третьего. Берешь квартиру за 10 млн и за трех детей государство последовательно убирает тебе до трети тела кредита. А маткапитал — это про другое. Про образование и «человеческий капитал».
Понимаете, льготная — это ведь не значит «бесплатная». Это значит, что мы все платим налоги за обслуживание этой льготы. И семьи, которая берет льготную ипотеку платит их также. Эти повышения НДС до 22% — это в том числе, чтобы покрывать выплаты по «льготными ипотекам».
Выгода тут только у застройщика, который и продолжает давить, что им нужно больше ипотек. Чтобы еще больше жить в рыночном пузыре, который обеспечивается за счет… государства, которое обеспечивает его за счет нас. Ну, вы поняли.
Мы просто содержим всех этих застройщиков и их сверхприбыли. Да-да, они молодцы и дают рабочие места (мигрантам). Да-да, они молодцы и скупают по цепочке бетон, металл и так далее. Да, они в эту цепочку сверхприбыли добавляются еще и владельцев заводов, комбинатов и так далее. Молодцы. Гордость страны.
Всё то, что по факту приватизации — частное и прибыль в один карман, но «народное богатство и сила России».
В общем, дефицитный бюджет и экономия — это в том числе и перестройка этой экосистемы сверхприбыли. Застройщики должны оптимизировать расходы и закладывать реальные доходы. Скромные на ближайшие годы. Тоже самое по цепочке к «народному достоянию». Не получится обогатиться на десятки и сотни миллиардов в ближайшее время. Всего по миллиарду заработаете.
Время тучного роста — закончилось. В том числе и по причине неэффективного расходования средств и излишнего личного обогащения. Надо жить в реальной экономике РФ, а не перекладывать проблемы на будущие поколения.
Как вы знаете, я не самый большой поклонник льготных ипотек. Мне кажется, что ипотека должна быть рыночной для всех. А государство должно помогать семьям с детьми «вырезая» тело кредита. Т.е. прямые выплаты в тело ипотеки при рождении первого. Чуть большие за второго. Еще большие за третьего. Берешь квартиру за 10 млн и за трех детей государство последовательно убирает тебе до трети тела кредита. А маткапитал — это про другое. Про образование и «человеческий капитал».
Понимаете, льготная — это ведь не значит «бесплатная». Это значит, что мы все платим налоги за обслуживание этой льготы. И семьи, которая берет льготную ипотеку платит их также. Эти повышения НДС до 22% — это в том числе, чтобы покрывать выплаты по «льготными ипотекам».
Выгода тут только у застройщика, который и продолжает давить, что им нужно больше ипотек. Чтобы еще больше жить в рыночном пузыре, который обеспечивается за счет… государства, которое обеспечивает его за счет нас. Ну, вы поняли.
Мы просто содержим всех этих застройщиков и их сверхприбыли. Да-да, они молодцы и дают рабочие места (мигрантам). Да-да, они молодцы и скупают по цепочке бетон, металл и так далее. Да, они в эту цепочку сверхприбыли добавляются еще и владельцев заводов, комбинатов и так далее. Молодцы. Гордость страны.
Всё то, что по факту приватизации — частное и прибыль в один карман, но «народное богатство и сила России».
В общем, дефицитный бюджет и экономия — это в том числе и перестройка этой экосистемы сверхприбыли. Застройщики должны оптимизировать расходы и закладывать реальные доходы. Скромные на ближайшие годы. Тоже самое по цепочке к «народному достоянию». Не получится обогатиться на десятки и сотни миллиардов в ближайшее время. Всего по миллиарду заработаете.
Время тучного роста — закончилось. В том числе и по причине неэффективного расходования средств и излишнего личного обогащения. Надо жить в реальной экономике РФ, а не перекладывать проблемы на будущие поколения.
Загрузка...
Зумеры массово отказываются от секса ради экономии, заявили российские психологи. Молодёжи не хочется брать ответственность, нравится иметь собственный бюджет, а ещё хочется как можно реже выходить из дома и встречаться с кем-то, это просто дорого, объяснила Елизавета Куликова из Пироговского университета.
По несколько другому поводу у меня уже было пояснение, почему это происходит. И дело тут не в том, что «не хочется брать ответственность». Как если бы, какому-то другому поколению молодежи вдруг хотелось её брать. Всё-таки это одна их базовых характеристик подросткового периода.
Нет, всё дело в социальных связях. Деградации офлайн-социализации. И деньги тут тоже не причем. Их экономят, но для того, чтобы тратить больше онлайн. Там не бесплатно всё, ага.
Поясню, без сарказма.
Z-поколение выросло в условиях, когда ключевые площадки для формирования навыков межличностного взаимодействия, такие как дворовые сообщества, массовые офлайн-мероприятия, вроде дискотек, спонтанные встречи в парках и просто на улицах — были вытеснены цифровыми коммуникациями.
А онлайн-среда не компенсирует отсутствие физического контакта в критически важный период социального обучения. Discord, групповые чаты и видеозвонки формируют иллюзию полноценного общения, предоставляя при этом инструменты контроля — возможность прервать диалог, отредактировать текст, избежать прямого эмоционального контакта.
Результат: у нас сформировалось поколение с ограниченным опытом чтения невербальных сигналов, управления живым диалогом и адаптацией к социальным рискам. А интимные отношения требуют именно этих компетенций — способности инициировать контакт в реальности, интерпретировать косвенные сигналы, справляться с отказом без возможности «выйти из чатика».
Даже цифровые инструменты знакомств не решают проблему. Приложения-агрегаторы создают видимость широкого выбора, но на практике лишь усиливают паралич действия: бесконечная переписка редко трансформируется во встречи.
Еще раз вопрос не в финансовой осторожности молодёжи или её инфантилизме. Вопрос в системном провале социальной инфраструктуры, произошедшем за последние 15 лет (с усилением в ковид). Общественные пространства для неформального взаимодействия были ликвидированы или коммерциализированы, а цифровая альтернатива оказалась неполноценной заменой.
Пока наши уважаемые эксперты ищут объяснения в категориях личной ответственности и личных бюджетов, они упускают структурную проблему: целое поколение лишено среды для органичного развития социальных навыков, необходимых для построения отношений любого уровня сложности.
По сути, это государственная проблема. Нам нужно развивать студклубы, малые классы (репетиционные и прочие), спортивные лиги и комьюнити, локализировать в офлайне общественное пространство района. Сложный и долгий путь. Затратный.
Думать об этом нужно было сразу после ковида. Но у нас были другие дела. Да и эксперты у нас: «это дорого — выходить из дома». Виноват Чубайс, я надеюсь.
По несколько другому поводу у меня уже было пояснение, почему это происходит. И дело тут не в том, что «не хочется брать ответственность». Как если бы, какому-то другому поколению молодежи вдруг хотелось её брать. Всё-таки это одна их базовых характеристик подросткового периода.
Нет, всё дело в социальных связях. Деградации офлайн-социализации. И деньги тут тоже не причем. Их экономят, но для того, чтобы тратить больше онлайн. Там не бесплатно всё, ага.
Поясню, без сарказма.
Z-поколение выросло в условиях, когда ключевые площадки для формирования навыков межличностного взаимодействия, такие как дворовые сообщества, массовые офлайн-мероприятия, вроде дискотек, спонтанные встречи в парках и просто на улицах — были вытеснены цифровыми коммуникациями.
А онлайн-среда не компенсирует отсутствие физического контакта в критически важный период социального обучения. Discord, групповые чаты и видеозвонки формируют иллюзию полноценного общения, предоставляя при этом инструменты контроля — возможность прервать диалог, отредактировать текст, избежать прямого эмоционального контакта.
Результат: у нас сформировалось поколение с ограниченным опытом чтения невербальных сигналов, управления живым диалогом и адаптацией к социальным рискам. А интимные отношения требуют именно этих компетенций — способности инициировать контакт в реальности, интерпретировать косвенные сигналы, справляться с отказом без возможности «выйти из чатика».
Даже цифровые инструменты знакомств не решают проблему. Приложения-агрегаторы создают видимость широкого выбора, но на практике лишь усиливают паралич действия: бесконечная переписка редко трансформируется во встречи.
Еще раз вопрос не в финансовой осторожности молодёжи или её инфантилизме. Вопрос в системном провале социальной инфраструктуры, произошедшем за последние 15 лет (с усилением в ковид). Общественные пространства для неформального взаимодействия были ликвидированы или коммерциализированы, а цифровая альтернатива оказалась неполноценной заменой.
Пока наши уважаемые эксперты ищут объяснения в категориях личной ответственности и личных бюджетов, они упускают структурную проблему: целое поколение лишено среды для органичного развития социальных навыков, необходимых для построения отношений любого уровня сложности.
По сути, это государственная проблема. Нам нужно развивать студклубы, малые классы (репетиционные и прочие), спортивные лиги и комьюнити, локализировать в офлайне общественное пространство района. Сложный и долгий путь. Затратный.
Думать об этом нужно было сразу после ковида. Но у нас были другие дела. Да и эксперты у нас: «это дорого — выходить из дома». Виноват Чубайс, я надеюсь.
Загрузка...
Сегодня начинаю новый цикл: Демография как национальная стратегия
I — Почему без понимания прошлого нет решений для будущего
#демография
Суммарный коэффициент рождаемости в России — 1,4. Для простого воспроизводства населения нужно 2,1. Каждое новое поколение на треть меньше предыдущего. Семь из десяти браков заканчиваются разводом. К 2030 году в трудоспособный возраст войдёт малочисленное поколение 1990-х, что создаст критическую нагрузку на пенсионную систему и экономику.
Это не прогноз — это реальность. Демографический кризис перестал быть абстрактной угрозой. Он здесь с нами. И решения, которые мы принимаем сегодня, определят, какой будет Россия через 20-30 лет.
Ловушка упрощённых решений
Текущая дискуссия о демографии застряла между двумя непродуктивными полюсами.
С одной стороны, алармизм. «Вымирание нации», «конец России», «демографическая катастрофа». Паника, которая не предлагает решений, а только усиливает ощущение безнадёжности.
С другой, призывы «вернуться к традиционным ценностям». Но какие именно традиции имеются в виду?
Россия конца XIX века? Там на одну женщину приходилось 7+ рождений, но из 100 родившихся мальчиков лишь 49 доживали до 20 лет. Высокая рождаемость компенсировала чудовищную смертность — это не модель для воспроизведения, а историческая катастрофа.
Или советская модель? Там демография держалась на запретах: аборты под запретом, развестись практически невозможно, без брака не дают жильё и работу. Как только в 1990-е контроль ослаб, рождаемость рухнула мгновенно.
Упрощённые решения не работают, потому что демография — не про идеологию и не про традиции. Демография — это производная от экономической структуры, социальных институтов, технологического развития и культурных установок.
Россия не уникальна — но наш путь особенный
Все развитые страны проходят через демографический переход: от модели «высокая рождаемость + высокая смертность» к модели «низкая рождаемость + низкая смертность».
Германия, Италия, Япония, Южная Корея, Китай, Индия — везде коэффициент рождаемости подошел или подойдет к 1,2-1,5. Везде браки позже, разводов больше, детей меньше. Это базовый результат индустриализации, урбанизации, роста образования и включения женщин в рынок труда.
Но российская траектория имеет критическую специфику: мы прошли через несколько форсированных трансформаций за короткий период, не успев закрепить устойчивую модель.
От крестьянской патриархальной семьи мы перешли к советской неопатриархальной за 20-30 лет (в Европе этот процесс занял столетие). Затем за одно десятилетие — от советской к постиндустриальной. Каждый переход сопровождался кризисом, разрывом преемственности, утратой работающих механизмов без создания новых.
Результат — три несовместимых культурных надстройки существуют одновременно:
1. Патриархальная (жёсткие гендерные роли, ранние браки, много детей, женщина-хозяйка);
2. Советская (госконтроль, моральный надзор, материнство как долг);
3. Постиндустриальная (личный выбор, карьера, отложенное родительство, разнообразие форм семьи).
Современный человек находится под давлением всех трёх установок одновременно. От старших поколений требуют одно, от государства — другое, от рынка труда — третье. Как следствие: внутренний конфликт, откладывание решений, отказ от деторождения.
Почему необходим исторический анализ
Невозможно разработать эффективную демографическую политику, не понимая механику процессов, которые привели нас в текущую точку.
Каждая историческая модель семьи была ответом на конкретные экономические и социальные условия. Когда условия менялись — модель переставала работать. Попытки механически перенести решения из прошлого в настоящее обречены на провал.
Системный подход требует анализа ключевых периодов:
До крестьянской реформы (до 1861) — патриархальная широкая семья как производственная единица в аграрной экономике. Высокая рождаемость как компенсация высокой смертности.
От реформ до революции (1861-1917) — индустриализация разрушает экономический базис традиционной семьи. Малая семья получает возможность независимости. Женщины и младшие поколения начинают требовать прав.
Ранний СССР (1917-1941) — попытка радикальной перестройки семьи, затем откат к неопатриархату. Формирование модели «семья для государства» с тотальным контролем через запреты и общественный надзор.
Война и послевоенный период (1941-1960) — демографическая яма, максимальная стимуляция рождаемости. Массовое включение женщин в производство при сохранении традиционных требований к материнству.
Поздний СССР (1960-1991) — рост образования и экономической активности женщин. Увеличение стоимости воспитания ребёнка. Возникновение запроса на суверенность семьи при сохранении государственного контроля. Начало структурного кризиса советской модели.
Девяностые — свобода плюс экономический коллапс. Рождаемость рухнула не из-за либерализации, а из-за отсутствия экономической базы для семьи.
Нулевые и экономический рост — временная стабилизация за счёт роста ВВП и общего улучшения уровня жизни. Но структурные противоречия не решены.
Замедление роста и текущий период — возвращение демографического кризиса. Вступление в репродуктивный возраст малочисленного поколения 1990-х. Исчерпание экстенсивных механизмов стимулирования.
Что показывает анализ периодов
Три ключевых вывода:
Первое. Высокая рождаемость в традиционных обществах была вынужденной, а не добровольной. Она компенсировала высокую смертность и отсутствие других механизмов воспроизводства рабочей силы. С падением смертности и ростом стоимости воспитания ребёнка эта модель перестаёт работать.
Второе. Принуждение даёт краткосрочный эффект, но не создаёт устойчивой модели. Советская демографическая политика работала, пока действовали запреты. Как только контроль ослаб — рождаемость обрушилась. Это означает, что люди рожали не потому, что хотели, а потому, что не имели выбора.
Третье. Постиндустриальная экономика требует качественно иного подхода. Массовая многодетность несовместима с высокими вложениями в образование, здоровье и развитие каждого ребёнка. Страны с самым высоким уровнем жизни имеют низкую рождаемость, но при этом демографически устойчивы за счёт качества человеческого капитала.
Задача на будущее
Стабильная демография в XXI веке — это не возвращение к прошлому и не механическое копирование западных моделей. Это создание новой, адаптированной к российским условиям системы, которая учитывает:
• Постиндустриальный характер экономики и высокую стоимость воспитания
• Массовую образованность и экономическую активность женщин
• Урбанизацию и распад традиционных общинных структур
• Разнообразие жизненных стратегий и форм семьи
• Необходимость баланса между индивидуальным выбором и общественным интересом.
Следующие тексты цикла будут посвящены детальному анализу каждого периода с фокусом на практические выводы: какие механизмы работали, какие провалились, и что из исторического опыта применимо к современным вызовам.
Демография — это не вопрос идеологии. Это вопрос национальной стратегии, которая требует трезвого анализа, долгосрочного планирования и политической воли для реализации непопулярных, но необходимых решений.
I — Почему без понимания прошлого нет решений для будущего
#демография
Суммарный коэффициент рождаемости в России — 1,4. Для простого воспроизводства населения нужно 2,1. Каждое новое поколение на треть меньше предыдущего. Семь из десяти браков заканчиваются разводом. К 2030 году в трудоспособный возраст войдёт малочисленное поколение 1990-х, что создаст критическую нагрузку на пенсионную систему и экономику.
Это не прогноз — это реальность. Демографический кризис перестал быть абстрактной угрозой. Он здесь с нами. И решения, которые мы принимаем сегодня, определят, какой будет Россия через 20-30 лет.
Ловушка упрощённых решений
Текущая дискуссия о демографии застряла между двумя непродуктивными полюсами.
С одной стороны, алармизм. «Вымирание нации», «конец России», «демографическая катастрофа». Паника, которая не предлагает решений, а только усиливает ощущение безнадёжности.
С другой, призывы «вернуться к традиционным ценностям». Но какие именно традиции имеются в виду?
Россия конца XIX века? Там на одну женщину приходилось 7+ рождений, но из 100 родившихся мальчиков лишь 49 доживали до 20 лет. Высокая рождаемость компенсировала чудовищную смертность — это не модель для воспроизведения, а историческая катастрофа.
Или советская модель? Там демография держалась на запретах: аборты под запретом, развестись практически невозможно, без брака не дают жильё и работу. Как только в 1990-е контроль ослаб, рождаемость рухнула мгновенно.
Упрощённые решения не работают, потому что демография — не про идеологию и не про традиции. Демография — это производная от экономической структуры, социальных институтов, технологического развития и культурных установок.
Россия не уникальна — но наш путь особенный
Все развитые страны проходят через демографический переход: от модели «высокая рождаемость + высокая смертность» к модели «низкая рождаемость + низкая смертность».
Германия, Италия, Япония, Южная Корея, Китай, Индия — везде коэффициент рождаемости подошел или подойдет к 1,2-1,5. Везде браки позже, разводов больше, детей меньше. Это базовый результат индустриализации, урбанизации, роста образования и включения женщин в рынок труда.
Но российская траектория имеет критическую специфику: мы прошли через несколько форсированных трансформаций за короткий период, не успев закрепить устойчивую модель.
От крестьянской патриархальной семьи мы перешли к советской неопатриархальной за 20-30 лет (в Европе этот процесс занял столетие). Затем за одно десятилетие — от советской к постиндустриальной. Каждый переход сопровождался кризисом, разрывом преемственности, утратой работающих механизмов без создания новых.
Результат — три несовместимых культурных надстройки существуют одновременно:
1. Патриархальная (жёсткие гендерные роли, ранние браки, много детей, женщина-хозяйка);
2. Советская (госконтроль, моральный надзор, материнство как долг);
3. Постиндустриальная (личный выбор, карьера, отложенное родительство, разнообразие форм семьи).
Современный человек находится под давлением всех трёх установок одновременно. От старших поколений требуют одно, от государства — другое, от рынка труда — третье. Как следствие: внутренний конфликт, откладывание решений, отказ от деторождения.
Почему необходим исторический анализ
Невозможно разработать эффективную демографическую политику, не понимая механику процессов, которые привели нас в текущую точку.
Каждая историческая модель семьи была ответом на конкретные экономические и социальные условия. Когда условия менялись — модель переставала работать. Попытки механически перенести решения из прошлого в настоящее обречены на провал.
Системный подход требует анализа ключевых периодов:
До крестьянской реформы (до 1861) — патриархальная широкая семья как производственная единица в аграрной экономике. Высокая рождаемость как компенсация высокой смертности.
От реформ до революции (1861-1917) — индустриализация разрушает экономический базис традиционной семьи. Малая семья получает возможность независимости. Женщины и младшие поколения начинают требовать прав.
Ранний СССР (1917-1941) — попытка радикальной перестройки семьи, затем откат к неопатриархату. Формирование модели «семья для государства» с тотальным контролем через запреты и общественный надзор.
Война и послевоенный период (1941-1960) — демографическая яма, максимальная стимуляция рождаемости. Массовое включение женщин в производство при сохранении традиционных требований к материнству.
Поздний СССР (1960-1991) — рост образования и экономической активности женщин. Увеличение стоимости воспитания ребёнка. Возникновение запроса на суверенность семьи при сохранении государственного контроля. Начало структурного кризиса советской модели.
Девяностые — свобода плюс экономический коллапс. Рождаемость рухнула не из-за либерализации, а из-за отсутствия экономической базы для семьи.
Нулевые и экономический рост — временная стабилизация за счёт роста ВВП и общего улучшения уровня жизни. Но структурные противоречия не решены.
Замедление роста и текущий период — возвращение демографического кризиса. Вступление в репродуктивный возраст малочисленного поколения 1990-х. Исчерпание экстенсивных механизмов стимулирования.
Что показывает анализ периодов
Три ключевых вывода:
Первое. Высокая рождаемость в традиционных обществах была вынужденной, а не добровольной. Она компенсировала высокую смертность и отсутствие других механизмов воспроизводства рабочей силы. С падением смертности и ростом стоимости воспитания ребёнка эта модель перестаёт работать.
Второе. Принуждение даёт краткосрочный эффект, но не создаёт устойчивой модели. Советская демографическая политика работала, пока действовали запреты. Как только контроль ослаб — рождаемость обрушилась. Это означает, что люди рожали не потому, что хотели, а потому, что не имели выбора.
Третье. Постиндустриальная экономика требует качественно иного подхода. Массовая многодетность несовместима с высокими вложениями в образование, здоровье и развитие каждого ребёнка. Страны с самым высоким уровнем жизни имеют низкую рождаемость, но при этом демографически устойчивы за счёт качества человеческого капитала.
Задача на будущее
Стабильная демография в XXI веке — это не возвращение к прошлому и не механическое копирование западных моделей. Это создание новой, адаптированной к российским условиям системы, которая учитывает:
• Постиндустриальный характер экономики и высокую стоимость воспитания
• Массовую образованность и экономическую активность женщин
• Урбанизацию и распад традиционных общинных структур
• Разнообразие жизненных стратегий и форм семьи
• Необходимость баланса между индивидуальным выбором и общественным интересом.
Следующие тексты цикла будут посвящены детальному анализу каждого периода с фокусом на практические выводы: какие механизмы работали, какие провалились, и что из исторического опыта применимо к современным вызовам.
Демография — это не вопрос идеологии. Это вопрос национальной стратегии, которая требует трезвого анализа, долгосрочного планирования и политической воли для реализации непопулярных, но необходимых решений.
Загрузка...
Загрузка...
Я уже описывал ситуацию во Франции.
Макрон — политический труп. Вопрос только в том, сколько всего на него повесят. И в какой форме. Не стоит забывать, в какой стране Сатурн пожирает своих детей. Оказаться под следствием или за решеткой — это силь ву пле.
Оппоненты месье Президента с удовольствием пристегнут к «наследию Макрона» и бюджетный дефицит, и социальные проблемы, и внешнеполитические неудачи. Всего по-максимуму. Чтобы дольше апеллировать к тому, что разгребают после Макрона и поэтому (у них еще хуже).
Да, кризис не макроновский, а структурный европейский. Франция сыпется одной из первых, потому что социальный бюджет совсем уж популистский. Точнее просто необеспеченный. Нет (и не было) таких доходов, которые бы покрывали такие расходы. Европейский уровень жизни — это пузырь. Финансовый и социальный.
Отрезвление и принятие реальности начнется с Франции. А дальше уже принцип домино.
Знаете, в той же Франции есть такая ремарка: «А вы хотите превратиться в Венгрию?» Как бы страшилка уровня жизни и социальной структуры. Вот, даже Венгрия — это необеспеченный пузырь. Правильная ремарка: «Хотя бы в Венгрию».
Европа, которую мы так все любили, исчезает. ©
Макрон — политический труп. Вопрос только в том, сколько всего на него повесят. И в какой форме. Не стоит забывать, в какой стране Сатурн пожирает своих детей. Оказаться под следствием или за решеткой — это силь ву пле.
Оппоненты месье Президента с удовольствием пристегнут к «наследию Макрона» и бюджетный дефицит, и социальные проблемы, и внешнеполитические неудачи. Всего по-максимуму. Чтобы дольше апеллировать к тому, что разгребают после Макрона и поэтому (у них еще хуже).
Да, кризис не макроновский, а структурный европейский. Франция сыпется одной из первых, потому что социальный бюджет совсем уж популистский. Точнее просто необеспеченный. Нет (и не было) таких доходов, которые бы покрывали такие расходы. Европейский уровень жизни — это пузырь. Финансовый и социальный.
Отрезвление и принятие реальности начнется с Франции. А дальше уже принцип домино.
Знаете, в той же Франции есть такая ремарка: «А вы хотите превратиться в Венгрию?» Как бы страшилка уровня жизни и социальной структуры. Вот, даже Венгрия — это необеспеченный пузырь. Правильная ремарка: «Хотя бы в Венгрию».
Европа, которую мы так все любили, исчезает. ©
Загрузка...
Вице-спикер Государственной Думы Борис Чернышов направил обращение вице-премьеру Дмитрию Чернышенко с инициативой введения ежегодной выплаты для педагогов. Предлагаемая сумма составляет от 15 до 25 тысяч рублей, которые могут быть направлены на приобретение деловой одежды, обуви и аксессуаров – РИА Новости.
Вот опять «широкий жест» из тучных лет.
А реальность, что бюджет дефицитный и массовые льготы «для всех» нужно сворачивать (буквально резать, что уже введено и перегружает социалку) и заменять на адресные регионально нацеленные варианты.
У нас больше 1 млн учителей при средней зарплате — 71 тысяча рублей. Но разброс по регионам — колоссальный. В Москве 115 тысяч средняя, в Иваново — 40 тысяч. На Сахалине — 50 тысяч.
И по рынку труда в центре переизбыток, а периферия — нехватка.
Т.е. социалку (когда считаем деньги) надо добавлять там, где хуже всего. Там, где она даст показатели, а не будет «доп стимулом». К чему доп стимул московским учителям?
Они прекрасные люди, граждане РФ, желаю им всего хорошего, но не за счет других граждан РФ и не менее прекрасных учителей из других регионов.
Понимаете? Если можно дать больше и точнее в Иваново и на Дальний Восток — это приоритет.
Поэтому, решением должны быть адресные региональные сертификаты в конкретных субъектах с зарплатами учителей ниже региональной медианы и/или с высокой ценой «социальной корзины».
Нужен приоритет на молодых педагогов и педагогов по дефицитным предметам.
Допкритерии: дети и сельская местность.
Плюс компенсация по реально связанным с профессией расходами: прохождение допкурсов, компьютеры/оборудование для уроков, транспорт до сельских школ.
Это сработает по «болевым точкам» и не перегрузит бюджет.
Надо учиться экономить, а не делать широкие жесты.
Вот опять «широкий жест» из тучных лет.
А реальность, что бюджет дефицитный и массовые льготы «для всех» нужно сворачивать (буквально резать, что уже введено и перегружает социалку) и заменять на адресные регионально нацеленные варианты.
У нас больше 1 млн учителей при средней зарплате — 71 тысяча рублей. Но разброс по регионам — колоссальный. В Москве 115 тысяч средняя, в Иваново — 40 тысяч. На Сахалине — 50 тысяч.
И по рынку труда в центре переизбыток, а периферия — нехватка.
Т.е. социалку (когда считаем деньги) надо добавлять там, где хуже всего. Там, где она даст показатели, а не будет «доп стимулом». К чему доп стимул московским учителям?
Они прекрасные люди, граждане РФ, желаю им всего хорошего, но не за счет других граждан РФ и не менее прекрасных учителей из других регионов.
Понимаете? Если можно дать больше и точнее в Иваново и на Дальний Восток — это приоритет.
Поэтому, решением должны быть адресные региональные сертификаты в конкретных субъектах с зарплатами учителей ниже региональной медианы и/или с высокой ценой «социальной корзины».
Нужен приоритет на молодых педагогов и педагогов по дефицитным предметам.
Допкритерии: дети и сельская местность.
Плюс компенсация по реально связанным с профессией расходами: прохождение допкурсов, компьютеры/оборудование для уроков, транспорт до сельских школ.
Это сработает по «болевым точкам» и не перегрузит бюджет.
Надо учиться экономить, а не делать широкие жесты.
Загрузка...
Загрузка...
Минфин России хочет ввести налог на зарубежные товары на российских маркетплейсах, пишет RTVI.
Ведомство предложило ввести поэтапный НДС на зарубежные товары, продаваемые через маркетплейсы в России. Проект документа размещен на федеральном портале нормативных правовых актов для общественного обсуждения.
А о демографии подумали? Ведь для бюджета молодых (любых) семей это означает удорожание родительства.
Сегодня около 70% детских товаров покупаются онлайн, и почти половина всех таких покупок приходится на маркетплейсы: Wildberries, Ozon, AliExpress. Именно здесь родители берут подгузники, одежду, игрушки, коляски и автокресла.
А у нас с 2027 года к этим товарам добавится 5% налога, в 2028 — 10%, в 2029 — 15%, а к 2030 — 20%. Формально, да, его будут платить продавцы и площадки, но фактически ведь семьи. В пересчёте на всю детскую корзину — плюс 5-7% к месячным расходам минимум.
Государство решает задачу пополнения бюджета, всё понятно. Но делает это за счёт семей, для которых каждая тысяча на счету.
Логичным шагом могла бы стать система субсидирования отечественных товаров первой необходимости для «семейной корзины»: подгузников, питания, детской одежды, школьных принадлежностей. Всё, что сейчас «китайское» с маркетплейсов должно остаться доступным для семей. Причем с сохранением ассортимента.
Иначе родительство действительно станет дороже по умолчанию, без компенсирующих мер со стороны власти.
А это означает еще большие проблемы с рождаемостью. Совсем критические показатели по демографии.
Ведомство предложило ввести поэтапный НДС на зарубежные товары, продаваемые через маркетплейсы в России. Проект документа размещен на федеральном портале нормативных правовых актов для общественного обсуждения.
А о демографии подумали? Ведь для бюджета молодых (любых) семей это означает удорожание родительства.
Сегодня около 70% детских товаров покупаются онлайн, и почти половина всех таких покупок приходится на маркетплейсы: Wildberries, Ozon, AliExpress. Именно здесь родители берут подгузники, одежду, игрушки, коляски и автокресла.
А у нас с 2027 года к этим товарам добавится 5% налога, в 2028 — 10%, в 2029 — 15%, а к 2030 — 20%. Формально, да, его будут платить продавцы и площадки, но фактически ведь семьи. В пересчёте на всю детскую корзину — плюс 5-7% к месячным расходам минимум.
Государство решает задачу пополнения бюджета, всё понятно. Но делает это за счёт семей, для которых каждая тысяча на счету.
Логичным шагом могла бы стать система субсидирования отечественных товаров первой необходимости для «семейной корзины»: подгузников, питания, детской одежды, школьных принадлежностей. Всё, что сейчас «китайское» с маркетплейсов должно остаться доступным для семей. Причем с сохранением ассортимента.
Иначе родительство действительно станет дороже по умолчанию, без компенсирующих мер со стороны власти.
А это означает еще большие проблемы с рождаемостью. Совсем критические показатели по демографии.
Загрузка...
Загрузка...
Штрафы за «умаление чести педагогов» — это не защита учителя, а бюрократическая ловушка. Конфликт не исчезает, он просто мутирует. Родитель, который раньше мог наговорить лишнего директору в лицо, теперь уйдёт в Телеграм или Мах. Школьник вместо дерзости на уроке создаст анонимный канал. Агрессия не растворяется — она прячется туда, где её не зафиксируешь этим протоколом.
Получается, что система учится не слышать людей, а документировать инциденты. Завуч вместо разговора с семьёй будет составлять акт. Учитель получит не поддержку психолога или администрации, а новую графу в отчётности: «Сколько жалоб подано, сколько штрафов выписано». Медиация, которая могла бы разрулить ситуацию за один час, заменяется юридической процедурой на месяцы. Все это создает иллюзию порядка, а на деле весь буллинг, травля и агрессия переходят в другие формы.
Престиж профессии не пришивается законом, уж простите. Он вырастает из реальности. Учитель будет уважаем не потому, что всех вокруг него штрафуют за грубость, а потому что у него 4-5 уроков в день, зарплата выше средней по стране и никто не заставляет его писать постоянные отчеты по любому поводу.
Если мы хотим реального престижа, то нужно дать учителю нормированный рабочий день, а не 60 часов в неделю с допнагрузкой «на дом». Надо убрать половину отчётности, которая съедает время на подготовку к урокам. И конкурентную зарплату, чтобы не нужно было уходить в репетиторство.
Престиж — это поддержка. Доступ к психологу, если учитель выгорает. Доступ к льготам, если нужно адаптироваться на новом месте. То, что учитель может «пожаловаться» и «составить протокол» — это доступ к лишней бюрократии.
Это увеличит нагрузку на педагогов, которым придется доказывать «травлю и оскорбления». Вопросы и конфликты должны решаться через понятные процедуры внутри школьного кодекса в каждой конкретной школе, а не уровне федеральной отчетности.
Получается, что система учится не слышать людей, а документировать инциденты. Завуч вместо разговора с семьёй будет составлять акт. Учитель получит не поддержку психолога или администрации, а новую графу в отчётности: «Сколько жалоб подано, сколько штрафов выписано». Медиация, которая могла бы разрулить ситуацию за один час, заменяется юридической процедурой на месяцы. Все это создает иллюзию порядка, а на деле весь буллинг, травля и агрессия переходят в другие формы.
Престиж профессии не пришивается законом, уж простите. Он вырастает из реальности. Учитель будет уважаем не потому, что всех вокруг него штрафуют за грубость, а потому что у него 4-5 уроков в день, зарплата выше средней по стране и никто не заставляет его писать постоянные отчеты по любому поводу.
Если мы хотим реального престижа, то нужно дать учителю нормированный рабочий день, а не 60 часов в неделю с допнагрузкой «на дом». Надо убрать половину отчётности, которая съедает время на подготовку к урокам. И конкурентную зарплату, чтобы не нужно было уходить в репетиторство.
Престиж — это поддержка. Доступ к психологу, если учитель выгорает. Доступ к льготам, если нужно адаптироваться на новом месте. То, что учитель может «пожаловаться» и «составить протокол» — это доступ к лишней бюрократии.
Это увеличит нагрузку на педагогов, которым придется доказывать «травлю и оскорбления». Вопросы и конфликты должны решаться через понятные процедуры внутри школьного кодекса в каждой конкретной школе, а не уровне федеральной отчетности.
Загрузка...
Водителей электросамокатов могут обязать сдавать на права, но в упрощенном порядке
В Общественной палате предложили разрешать использование электросамокатов только при наличии водительских прав категории «М», которые дают право управлять мопедами, скутерами и лёгкими квадроциклами. Пользователям самокатов могут предоставить возможность проходить самоподготовку или обучение в частных школах, а экзамен ограничить лишь теоретической частью. Проверку знаний и выдачу прав планируют возложить на ГИБДД.
Это примерно то, что я сразу и предлагал ранее.
Формат «ученических прав» со сдачей теории без практики. Не очень понимаю, как в правовом варианте будет оформлено «без сдачи практического экзамена» для категории М. Ведь по старым правилам, если вдруг кто-то хотел М, то обязан был и практику. Но может выведут практический экзамен из общей базы для М.
Ну или запутают всё. Что я и имею ввиду. Чтобы продумали сразу.
В общем, направление — верное. Регистрация всех «водителей СИМ» через права. Повышение уровня культуры и знания ПДД у водителей СИМ через сдачу теории.
Моя оценка, что двух этих мер вполне хватит для регулирования и контроля.
В Общественной палате предложили разрешать использование электросамокатов только при наличии водительских прав категории «М», которые дают право управлять мопедами, скутерами и лёгкими квадроциклами. Пользователям самокатов могут предоставить возможность проходить самоподготовку или обучение в частных школах, а экзамен ограничить лишь теоретической частью. Проверку знаний и выдачу прав планируют возложить на ГИБДД.
Это примерно то, что я сразу и предлагал ранее.
Формат «ученических прав» со сдачей теории без практики. Не очень понимаю, как в правовом варианте будет оформлено «без сдачи практического экзамена» для категории М. Ведь по старым правилам, если вдруг кто-то хотел М, то обязан был и практику. Но может выведут практический экзамен из общей базы для М.
Ну или запутают всё. Что я и имею ввиду. Чтобы продумали сразу.
В общем, направление — верное. Регистрация всех «водителей СИМ» через права. Повышение уровня культуры и знания ПДД у водителей СИМ через сдачу теории.
Моя оценка, что двух этих мер вполне хватит для регулирования и контроля.
Загрузка...
Страны ЕС могут выступить против голосования квалифицированным большинством за принятие новых стран в сообщество. Об этом сообщило издание Politico.
Европейские лидеры обеспокоены предлагаемыми нововведениями, поскольку в будущем не смогут блокировать проблемные заявки.
Как непривычно. ЕС смотрит за горизонт «украинского вопроса». Какой-то совершено дикий и новый симптом. Европолитики планируют будущее: что будет с ними через год-два. Какие структурные риски несут в себе те или иные решения.
Кто их покусал, признавайтесь?
Европейские лидеры обеспокоены предлагаемыми нововведениями, поскольку в будущем не смогут блокировать проблемные заявки.
Как непривычно. ЕС смотрит за горизонт «украинского вопроса». Какой-то совершено дикий и новый симптом. Европолитики планируют будущее: что будет с ними через год-два. Какие структурные риски несут в себе те или иные решения.
Кто их покусал, признавайтесь?
Загрузка...
Послушайте, господин Дерипаска звучит очень убедительно, но он упускает одну критически важную деталь: деньги — это не единственное, что нужно для инвестиционного цикла. Можно сколько угодно заявлять про 35-40% от ВВП, но если у тебя нет кадров, компетенций и работающей инфраструктуры — ты просто спустишь эти деньги в трубу. Что вроде «на поверхности» для нашей бизнес-истории. Как раз той самой «частной инициативы» с 2014 года.
Вот это меня тревожит в этих призывах «запустить всё прямо сейчас»: они игнорируют, что экономика — это не столько про капитал, сколько про людей. Где инженеры? Где управленцы, которые могут эффективно вести проекты? Где технологические цепочки, которые позволят новым производствам не буксовать на каждом шагу? Три года «холодной» экономики — это не провал, это необходимая пауза, чтобы разобраться в себе. Понять, где у нас реальные ресурсы, какие компетенции остались, что можно реанимировать, а что пора, простите, хоронить.
Возьмите любую отрасль (АвтоВАЗ): если ты сейчас вольёшь туда миллиарды, но у тебя нет специалистов и встроенной автоматизации, если твоя инфраструктура рассыпается и устарела, то результата не будет. Деньги сожрет неэффективность. Сначала нужно вырастить человеческий капитал, выстроить базу. Да, это требует времени, да, это требует сокращений и болезненных решений. Но без этого фундамента любой «запуск» превратится в очередные «300 самолетов к 2030» году. Или что там еще? Русская википедия. Замена Ютубу. Нанотехнологии.
Дерипаска абсолютно прав насчёт конкуренции и частной инициативы. Но он забывает, что для их работы нужна среда — не только правовая, но и кадровая, технологическая. Экономика сейчас охлаждается не просто так. Это шанс остановиться и честно оценить: от чего мы можем оттолкнуться завтра.
И да, это будет не рывок. Не прорыв. Это будет очень даже средний рост. Но такова демографическая реальность и наша российская структура компетенций. И это всё не только в РФ. Весь мир буксует упершись в стену «человеческого капитала». Давно. Просто набрал кредитов и надул пузырей. От этого бравада, что куда-то растет и прогрессирует.
Мы в эти пузыри не полезем. Вот и разница. Ключевая. Историческая.
Вот это меня тревожит в этих призывах «запустить всё прямо сейчас»: они игнорируют, что экономика — это не столько про капитал, сколько про людей. Где инженеры? Где управленцы, которые могут эффективно вести проекты? Где технологические цепочки, которые позволят новым производствам не буксовать на каждом шагу? Три года «холодной» экономики — это не провал, это необходимая пауза, чтобы разобраться в себе. Понять, где у нас реальные ресурсы, какие компетенции остались, что можно реанимировать, а что пора, простите, хоронить.
Возьмите любую отрасль (АвтоВАЗ): если ты сейчас вольёшь туда миллиарды, но у тебя нет специалистов и встроенной автоматизации, если твоя инфраструктура рассыпается и устарела, то результата не будет. Деньги сожрет неэффективность. Сначала нужно вырастить человеческий капитал, выстроить базу. Да, это требует времени, да, это требует сокращений и болезненных решений. Но без этого фундамента любой «запуск» превратится в очередные «300 самолетов к 2030» году. Или что там еще? Русская википедия. Замена Ютубу. Нанотехнологии.
Дерипаска абсолютно прав насчёт конкуренции и частной инициативы. Но он забывает, что для их работы нужна среда — не только правовая, но и кадровая, технологическая. Экономика сейчас охлаждается не просто так. Это шанс остановиться и честно оценить: от чего мы можем оттолкнуться завтра.
И да, это будет не рывок. Не прорыв. Это будет очень даже средний рост. Но такова демографическая реальность и наша российская структура компетенций. И это всё не только в РФ. Весь мир буксует упершись в стену «человеческого капитала». Давно. Просто набрал кредитов и надул пузырей. От этого бравада, что куда-то растет и прогрессирует.
Мы в эти пузыри не полезем. Вот и разница. Ключевая. Историческая.
Загрузка...
Айтишники и инженеры могут получить постоянную визу в Китай и субсидию на квартиру до $702 тысяч. Для этого достаточно быть выпускником STEM-специальности: это многие IT-направления, биологи, химики, физики, математики, архитекторы и инженеры. Решение было принято после того, как США ввели высокие сборы за найм иностранных специалистов. Теперь Китай хочет переманить их к себе.
Попалось тут мнение, что это Китай работает против России. Наших золотых медалистов хочет забрать. Для этого и 30 дней безвиза дал. Как промо для поиска оффера.
И да, и нет. Моя оценка, что риск не фатален. Китай ориентирован на группу мобильных россиян, которые и так собирались уезжать в ЕС или США, но теперь могут выбрать более доступный Китай. При этом пороги по языку и локализации явно будут снижать глубину интеграции. Это повышает вероятность обратного движения через 1-3 года. Закрепиться в Китае без китайского — сложно. Гражданство — еще сложней.
Другое дело, что если будет активный приток, то под это сформируется и новая эмигрантская среда. И внутри компаний может будет «англоязычное ядро». Если уж Китай решился захват международного рынка специалистов, то там не только россияне будут, а весь мир. Переобучить их всех на китайский, конечно, хорошая идея, но энергоемкая. Проще взять 2-5 лет контракта и англоязычную версию, а рост наверх ограничить «китайскостью».
В этом смысле, для РФ «ничья». То, что Китай близко и поэтому пойдет отток — это минус. Но и плюс, потому что как только в Китае специалист упрется в потолок — ближе всех также будет РФ и связи с российскими компаниями. Т.е. возможен обратный приток.
Поэтому, стратегия удержания мозгов должна быть общей, а не «анти-Китайской». Китай, конечно, будет работать по российскому рынку молодых специалистов. Но в конкуренции с Западом. Давление на отток мозгов из РФ уже максимален — Китай его не усилит, а создаст конкуренцию внутри оттока.
Про отток мозгов можно говорить отдельно. Там своя специфика.
Попалось тут мнение, что это Китай работает против России. Наших золотых медалистов хочет забрать. Для этого и 30 дней безвиза дал. Как промо для поиска оффера.
И да, и нет. Моя оценка, что риск не фатален. Китай ориентирован на группу мобильных россиян, которые и так собирались уезжать в ЕС или США, но теперь могут выбрать более доступный Китай. При этом пороги по языку и локализации явно будут снижать глубину интеграции. Это повышает вероятность обратного движения через 1-3 года. Закрепиться в Китае без китайского — сложно. Гражданство — еще сложней.
Другое дело, что если будет активный приток, то под это сформируется и новая эмигрантская среда. И внутри компаний может будет «англоязычное ядро». Если уж Китай решился захват международного рынка специалистов, то там не только россияне будут, а весь мир. Переобучить их всех на китайский, конечно, хорошая идея, но энергоемкая. Проще взять 2-5 лет контракта и англоязычную версию, а рост наверх ограничить «китайскостью».
В этом смысле, для РФ «ничья». То, что Китай близко и поэтому пойдет отток — это минус. Но и плюс, потому что как только в Китае специалист упрется в потолок — ближе всех также будет РФ и связи с российскими компаниями. Т.е. возможен обратный приток.
Поэтому, стратегия удержания мозгов должна быть общей, а не «анти-Китайской». Китай, конечно, будет работать по российскому рынку молодых специалистов. Но в конкуренции с Западом. Давление на отток мозгов из РФ уже максимален — Китай его не усилит, а создаст конкуренцию внутри оттока.
Про отток мозгов можно говорить отдельно. Там своя специфика.
Загрузка...
Про ИИ-пузырь
Nvidia планирует инвестировать до $100 млрд в OpenAI, что позволит развернуть инфраструктуру мощностью до 10 ГВт — эквивалент десяти атомных реакторов. OpenAI намерена потратить эти средства на закупку чипов Nvidia нового поколения «Vera Rubin», что обеспечит ей технологическое преимущество над конкурентами. Общая стоимость проекта может достичь $400 млрд, закрепив контроль Nvidia и OpenAI над ключевой инфраструктурой экономики будущего.
Он надувается. Nvidia и OpenAI конечно пытаются изобразить частную индустриальную политику, но вся эта конструкция всё больше напоминает пузырь. Инвестор финансирует крупнейшего клиента, клиент покупает у инвестора чипы следующего поколения, а «общая» экосистема подстраховывает загрузку мощностей. Это «мёд инвестирует в пчёл»: спрос растёт (на бумаге) быстрее, чем выручка от конечных пользователей. Все эти обещанные «до 10 ГВт» инфраструктуры и ценник проекта под сотни миллиардов рисуют масштаб «к 2030 взлетит», но на деле вся их экономика опирается на одного поставщика критического компонента (NVidia) и один техпроцесс. Vendor lock-in — это называется. И примеров, когда подобная тактика куда-то «взлетала»… нет. Любой срыв по этому суперчипу «Vera Rubin» или по энергоподключениям и пузырь лопается. Маржа падет, а окупаемость отправляется не к 2030, а к 2050 и далее. Опять же за счет очередной «супер-пупер» прорывной базы.
В жизни всё не так, как в презентациях. Дефицит электроэнергии, трансформаторов, охлаждения, квалифицированного персонала. Вот это жизнь. Объявить гигаваатты легко, ввести их в энергетику вовремя крайне сложно. Ценообразование ведь тоже искажено. Когда поставщик капитала совпадает с поставщиком железа, рыночные экономика барахлит, а оценка рисков идет на уровне «надуем еще больший пузырь». А это значит будем накидывать еще больше «оптимизма» по связанным сделкам.
Если советовать что-то инвестору, то ему нужно смотреть на долю фактически введённых мощностей, на конкретику по выручке на ватт установленной мощности, на загрузку железа вне OpenAI. Если эти метрики будут слабыми, то это секторальный пузырь. Капитал осядет в замкнутом цикле и коррекция будет неизбежна. И чем дольше будет длится эта круговая поддержка, тем жёстче будет падание.
Nvidia планирует инвестировать до $100 млрд в OpenAI, что позволит развернуть инфраструктуру мощностью до 10 ГВт — эквивалент десяти атомных реакторов. OpenAI намерена потратить эти средства на закупку чипов Nvidia нового поколения «Vera Rubin», что обеспечит ей технологическое преимущество над конкурентами. Общая стоимость проекта может достичь $400 млрд, закрепив контроль Nvidia и OpenAI над ключевой инфраструктурой экономики будущего.
Он надувается. Nvidia и OpenAI конечно пытаются изобразить частную индустриальную политику, но вся эта конструкция всё больше напоминает пузырь. Инвестор финансирует крупнейшего клиента, клиент покупает у инвестора чипы следующего поколения, а «общая» экосистема подстраховывает загрузку мощностей. Это «мёд инвестирует в пчёл»: спрос растёт (на бумаге) быстрее, чем выручка от конечных пользователей. Все эти обещанные «до 10 ГВт» инфраструктуры и ценник проекта под сотни миллиардов рисуют масштаб «к 2030 взлетит», но на деле вся их экономика опирается на одного поставщика критического компонента (NVidia) и один техпроцесс. Vendor lock-in — это называется. И примеров, когда подобная тактика куда-то «взлетала»… нет. Любой срыв по этому суперчипу «Vera Rubin» или по энергоподключениям и пузырь лопается. Маржа падет, а окупаемость отправляется не к 2030, а к 2050 и далее. Опять же за счет очередной «супер-пупер» прорывной базы.
В жизни всё не так, как в презентациях. Дефицит электроэнергии, трансформаторов, охлаждения, квалифицированного персонала. Вот это жизнь. Объявить гигаваатты легко, ввести их в энергетику вовремя крайне сложно. Ценообразование ведь тоже искажено. Когда поставщик капитала совпадает с поставщиком железа, рыночные экономика барахлит, а оценка рисков идет на уровне «надуем еще больший пузырь». А это значит будем накидывать еще больше «оптимизма» по связанным сделкам.
Если советовать что-то инвестору, то ему нужно смотреть на долю фактически введённых мощностей, на конкретику по выручке на ватт установленной мощности, на загрузку железа вне OpenAI. Если эти метрики будут слабыми, то это секторальный пузырь. Капитал осядет в замкнутом цикле и коррекция будет неизбежна. И чем дольше будет длится эта круговая поддержка, тем жёстче будет падание.
Загрузка...
Про Газу
У нас новый мирный план от Вашингтона. Ключевые моменты: прекращение огня, обмен заложников, вывод израильских войск и временное управление сектором под международным надзором. Центральная роль отводится Трампу: именно он собирает коалицию и задает правила. Для легитимности в конструкцию встроен британский элемент — Тони Блэр рассматривается как возможный координатор переходного правительства. Но это скорее фасад, чем полноценный возврат Лондона в статус архитектора новой конструкции. Реальные рычаги по ресурсам и политический контроль остаются в руках Вашингтона.
Европа в целом оказывается в положении «платёжника». Брюсселю предлагается финансировать восстановление и гуманитарные пакеты, не получая пропорционального влияния на политическую архитектуру будущего Газы. Для Британии ситуация двуслойная: персональное участие Блэра укрепляет образ «особого партнёра», но не возвращает стране позиции, которыми она обладала в ближневосточной политике ранее. И большой вопрос, насколько Блэр близок к нынешней администрации Даунинг стрит.
Россия получает пространство для манёвра. Во-первых, на уровне Совбеза ООН можно добиваться расширения международного надзора за счёт включения арабских и не западных стран. Это переводит инициативу из англо-американской в по-настоящему многостороннюю плоскость, усиливая дипломатический капитал Москвы в регионе. Во-вторых, речь идёт о перспективах восстановления — реконструкции энергетики, водной инфраструктуры, портов. Если средства распределяются через многосторонний траст, у российских компаний появляется шанс войти в эти проекты.
И, наконец, в политическом плане Россия выигрывает при любом исходе. Если план будет реализован в формате широкой коалиции (с участием арабских стран, не западных держав и многостороннего траста для распределения средств восстановления), то Москва сможет заявить, что именно она добилась «инклюзивности» и превратила англо-американский проект в по-настоящему международный. Если же США ограничатся только собственным контролем при фасадной роли Британии, Россия получит аргумент: отсутствие реальной инклюзивности делает план нежизнеспособным. В обоих случаях баланс складывается не в пользу Европы и Лондона, которые остаются за бортом Ближневосточных процессов. Что на руку Кремлю в «главном противостоянии».
Поживем-увидим, но это самая жизнеспособная конструкция из предложенных за много лет. Трамп явно добавил себе международного политического веса. А для Москвы — это «окно возможностей», которое нужно реализовывать.
У нас новый мирный план от Вашингтона. Ключевые моменты: прекращение огня, обмен заложников, вывод израильских войск и временное управление сектором под международным надзором. Центральная роль отводится Трампу: именно он собирает коалицию и задает правила. Для легитимности в конструкцию встроен британский элемент — Тони Блэр рассматривается как возможный координатор переходного правительства. Но это скорее фасад, чем полноценный возврат Лондона в статус архитектора новой конструкции. Реальные рычаги по ресурсам и политический контроль остаются в руках Вашингтона.
Европа в целом оказывается в положении «платёжника». Брюсселю предлагается финансировать восстановление и гуманитарные пакеты, не получая пропорционального влияния на политическую архитектуру будущего Газы. Для Британии ситуация двуслойная: персональное участие Блэра укрепляет образ «особого партнёра», но не возвращает стране позиции, которыми она обладала в ближневосточной политике ранее. И большой вопрос, насколько Блэр близок к нынешней администрации Даунинг стрит.
Россия получает пространство для манёвра. Во-первых, на уровне Совбеза ООН можно добиваться расширения международного надзора за счёт включения арабских и не западных стран. Это переводит инициативу из англо-американской в по-настоящему многостороннюю плоскость, усиливая дипломатический капитал Москвы в регионе. Во-вторых, речь идёт о перспективах восстановления — реконструкции энергетики, водной инфраструктуры, портов. Если средства распределяются через многосторонний траст, у российских компаний появляется шанс войти в эти проекты.
И, наконец, в политическом плане Россия выигрывает при любом исходе. Если план будет реализован в формате широкой коалиции (с участием арабских стран, не западных держав и многостороннего траста для распределения средств восстановления), то Москва сможет заявить, что именно она добилась «инклюзивности» и превратила англо-американский проект в по-настоящему международный. Если же США ограничатся только собственным контролем при фасадной роли Британии, Россия получит аргумент: отсутствие реальной инклюзивности делает план нежизнеспособным. В обоих случаях баланс складывается не в пользу Европы и Лондона, которые остаются за бортом Ближневосточных процессов. Что на руку Кремлю в «главном противостоянии».
Поживем-увидим, но это самая жизнеспособная конструкция из предложенных за много лет. Трамп явно добавил себе международного политического веса. А для Москвы — это «окно возможностей», которое нужно реализовывать.
Загрузка...
Загрузка...
Про тренды высоких политтехнологий
В Британии особенно, но и на континентальной Европе также, пошел тренд на (хайли-лайкли) кибератаки. Сегодня в новостях был Ягуар Лэнд Ровер. Им «не повезло» и хакеры (угадайте с каким следом?) остановили производство. Компания несет убытки. Кошмар! Нонсенс!
Причем тут политтехнологии? А потому что хакеры настолько избирательны, что атакуют самые убыточные компании. У Ягуара провальный ребрендинг. У Лэнд Ровера падение продаж и американские пошлины. Компания (без шуток!) на грани банкротства, а тут хакеры! Еще и с угрозой национальной безопасности! Потому что сегодня они атакуют инфраструктуру Лэнд Ровера, а завтра понятное дело доберутся и до простых британцев! Нужно срочно выделить миллиард из бюджета на спасение национального актива от этих хакеров.
И так это зашло, что стало тиражироваться. Потому что, когда «национальная безопасность», то можно общественности ничего и не говорить. Хайли-лайкли и хватит. Всё спрятать под гриф «секретно», а там через 10-15 лет уже откроется, что при таком-то премьер-министре такой-то руководитель такого-то ведомства «ввел всех в заблуждение». Его даже показательно накажут и лишать членства в каком-нибудь клубе.
Красиво работают люди. Опять и снова возвращаемся к тезису, что без России никуда. Ну, хотя китайская угроза и гибридная война в КНР тоже хорошо продаются. Тоже там нацбезопасность и угроза «утечки данных». Тоже миллиарды на спасение банков, которые попали под «китайское влияние». Всё это уже было.
Будем наблюдать много этого. «Атаки» на энергетическую инфраструктуру, которая должна бюджету миллиарды. На убыточные железные дороги. Везде виноваты не управленцы, а кибератаки. А так бы и Ягуар Лэнд Ровер был с огромной прибылью, и в целом экономика Британии и многих стран ЕС росла бы под 5%. Но вот Путин сидит в Кремле и отдает приказы, чтобы магазины M&S не могли выставлять товары на полках.
Вы знаете, мем с Обамой, который гадил в подъездах, это цветочки. В Британии и Европе Путин и русские виноваты буквально во всех бедах. Не удивлюсь, что повышение налогов (очередное) оправдают необходимостью борьбы с режимом Путина. Ну и для солидности Китая и Сев Кореи. Чтобы была ось зла. Посолидней, чтобы было оправдание и на будущее.
В Британии особенно, но и на континентальной Европе также, пошел тренд на (хайли-лайкли) кибератаки. Сегодня в новостях был Ягуар Лэнд Ровер. Им «не повезло» и хакеры (угадайте с каким следом?) остановили производство. Компания несет убытки. Кошмар! Нонсенс!
Причем тут политтехнологии? А потому что хакеры настолько избирательны, что атакуют самые убыточные компании. У Ягуара провальный ребрендинг. У Лэнд Ровера падение продаж и американские пошлины. Компания (без шуток!) на грани банкротства, а тут хакеры! Еще и с угрозой национальной безопасности! Потому что сегодня они атакуют инфраструктуру Лэнд Ровера, а завтра понятное дело доберутся и до простых британцев! Нужно срочно выделить миллиард из бюджета на спасение национального актива от этих хакеров.
И так это зашло, что стало тиражироваться. Потому что, когда «национальная безопасность», то можно общественности ничего и не говорить. Хайли-лайкли и хватит. Всё спрятать под гриф «секретно», а там через 10-15 лет уже откроется, что при таком-то премьер-министре такой-то руководитель такого-то ведомства «ввел всех в заблуждение». Его даже показательно накажут и лишать членства в каком-нибудь клубе.
Красиво работают люди. Опять и снова возвращаемся к тезису, что без России никуда. Ну, хотя китайская угроза и гибридная война в КНР тоже хорошо продаются. Тоже там нацбезопасность и угроза «утечки данных». Тоже миллиарды на спасение банков, которые попали под «китайское влияние». Всё это уже было.
Будем наблюдать много этого. «Атаки» на энергетическую инфраструктуру, которая должна бюджету миллиарды. На убыточные железные дороги. Везде виноваты не управленцы, а кибератаки. А так бы и Ягуар Лэнд Ровер был с огромной прибылью, и в целом экономика Британии и многих стран ЕС росла бы под 5%. Но вот Путин сидит в Кремле и отдает приказы, чтобы магазины M&S не могли выставлять товары на полках.
Вы знаете, мем с Обамой, который гадил в подъездах, это цветочки. В Британии и Европе Путин и русские виноваты буквально во всех бедах. Не удивлюсь, что повышение налогов (очередное) оправдают необходимостью борьбы с режимом Путина. Ну и для солидности Китая и Сев Кореи. Чтобы была ось зла. Посолидней, чтобы было оправдание и на будущее.
Загрузка...